Р. Л. Хачатуров

Общая теория юридической ответственности


Скачать книгу

норм и общественных отношений существовали и в рамках первобытного строя. При родовом строе тоже совершались действия, представлявшие опасность. К числу таких действий относились лишение жизни, нанесение телесных повреждений, различные столкновения между отдельными родами. Мерами принуждения в тех условиях были кровная месть и изгнание. Категория преступного деяния появилась лишь с появлением государства и права. От мер принуждения, которые применялись в доклассовом обществе, меры государственного принуждения отличаются тем, что имеют юридический характер, назначаются и обеспечиваются силой государственной власти. Древнерусское общество эпохи Русской Правды уже, несомненно, миновало первобытный период. Что же касается вопроса о легких телесных повреждениях и побоях, о которых говорит Русская Правда, то дела такого рода могли возбуждаться по жалобам потерпевших. Здесь мы встречаемся с особым правовым явлением, которое возникло в период становления уголовного права и сохранилось вплоть до настоящего времени в действующем законодательстве многих стран.

      Точка зрения дореволюционных ученых, согласно которой в Русской Правде отсутствовало различие между гражданским и уголовным правонарушением, а под преступлением понималось нанесение кому-либо материального, физического или морального вреда, несмотря на принципиально иной подход к изучению истории права Древней Руси, была воспринята советскими исследователями и приводится во всех учебниках по истории государства и права СССР (ч. 1) и в специальной литературе. Например, И. И. Солодкин писал, что Русская Правда не различала уголовные и гражданские правонарушения, а преступление называлось «обидой» и рассматривалось как причинение материального, физического или морального вреда.[232]

      Следует заметить, что ни в исторической, ни в правовой литературе исследователи не обратили должного внимания на некоторые постановления Русской Правды, которые разграничивали уголовные и гражданские правонарушения, уголовную и гражданско-правовую ответственность. Различия обнаруживаются уже в Древнейшей Правде. В качестве примера сошлемся на ст. 18 (по Академическому списку), касающуюся истребления чужого имущества: «А иже изломить копье, любо шит, любо порт, а начнет хотети его дерьжати у себе, то приати скота у него; а иже есть изломил, аще ли начнет приметати, то скотом ему заплатити, колько дал будеть на нем».[233] Мы не сомневаемся, что здесь зафиксировано гражданско-правовое нарушение – посягательство на имущественные отношения. Характер противоправности деяния заключается в его запрете государством под угрозой имущественных санкций: изъятия имущества у незаконного владельца, выплаты компенсации за испорченную вещь, возмещения убытков. Очевидно и то, что в статье не предусмотрена уголовная ответственность, хотя упомянутые в ней казусы (проступки) и причиняли материальный вред.

      Анализ правонарушений по Русской Правде свидетельствует о том, что во многих