свою ответственность на граждан, отметим, что идея конституционной (государственной) ответственности как раз и была признана в годы развитого социализма.[307] Возникновение концепции позитивной юридической ответственности не было обусловлено идеологическими установками, оно стало логическим результатом развития социологической, философской и правовой мысли, а также и развития законодательства. Критика концепции добровольной ответственности, основанная на том, что она возникла в годы социализма, несостоятельна и научно не обоснована.
В юридической литературе сторонники узкого понимания юридической ответственности указывают, что добровольная ответственность не имеет ничего общего с юридической ответственностью, поскольку она лишена процессуальной формы осуществления и не обеспечена государственным принуждением. Добровольная юридическая ответственность может быть облечена в процессуальную форму. Порядок применения мер поощрения есть не что иное, как процессуальная форма осуществления юридической ответственности. В случае реализации гражданами прав на необходимую оборону, крайнюю необходимость, задержание преступника, обоснованный риск компетентные органы проводят специальную проверку, подтверждающую обоснованность этих действий.
По мнению О. Э. Лейста, при исследовании проблем ответственности выявилась бесперспективность семантических изысканий, основанных не на изучении права, а на чтении толковых словарей и на размышлениях о разных значениях слова «ответственность».[308] Действительно, одним из аргументов в пользу наличия позитивной юридической ответственности является многозначность этого слова, но это только один из аргументов. В разные годы проблемам позитивной ответственности свои труды посвящали З. А. Астемиров, Б. Т. Базылев, Д. И. Бернштейн, К. С. Вельский, В. Г. Беляев, А. И. Бестугина, В. А. Василенко, В. С. Венедиктов, Н. В. Витрук, А. А. Гогин, В. А. Елеонский, М. В. Заднепровская, И. Э. Звечаровский, Т. Д. Зражевская, В. Н. Кудрявцев, М. А. Краснов, С. А. Комаров, Н. М. Кропачев, В. В. Лазарев, В. М. Лазарев, Н. И. Матузов, Б. Л. Назаров, В. А. Номоконов, П. Е. Недбайло, Г. В. Мальцев, А. С. Мордовец, М. Б. Мироненко, В. А. Рыбаков, В. В. Похмелкин, В. С. Прохоров, Б. Т. Разгильдиев, И. С. Ретюнских, И. Н. Сенякин, М. С. Строгович, В. Г. Смирнов, Б. В. Сидоров, В. А. Тархов, А. Н. Тарбагаев, М. П. Трофимова, Р. Л. Хачатуров, Е. В. Черных, А. П. Чирков, A. А. Чистяков, Ф. Н. Фаткуллин, П. А. Фефелов, Р. Г. Ягутян, B. А. Якушин и др. В работах этих ученых исследуется именно юридическая ответственность (во всех ее проявлениях), а не проблемы филологии.
В своей работе О. Э. Лейст критикует концепции «позитивная ответственность – осознание долга», «позитивная ответственность – обязанность дать отчет»,[309] но не желает упоминать о развитии этой теории, утверждая, что «за истекшее десятилетие сторонники идеи правовой позитивной ответственности не находят других доводов, кроме ссылок на принадлежащее не юристу рассуждение (имеется в виду мнение ученого-философа А. Г. Егорова о чувстве ответственности. – Авт.)».