спросил он, запинаясь от волнения и не поднимая головы, – этот человек, который едва не убил Латерфольта… Грифоний всадник… Он мертв?
Шарка вопросительно посмотрела на Хроуста. Тот подергал себя за ус, раздумывая. Солдаты вокруг и свита Хроуста тоже навострили уши.
– Нет, не мертв, – ответил наконец гетман. – Он ожидает суда, который определит его судьбу. Впрочем, у нее не очень много вариантов.
Под рукой Шарки Фубар нервно дернулся, шипя от боли, пока Дар сшивал его плоть.
– Надеюсь, вы… выберете ему… достойное наказание! – процедил он сквозь выбитые зубы, и Сиротки одобрительно закивали.
III. Суд
Суд состоялся спустя пять дней после штурма. За это время Козий Град превратился в полноценный военный лагерь, где разместилась армия Сироток. Весть о том, что великий Ян Хроуст и его воины-освободители за каких-то пару часов взяли твердыню, которую оборонял сам герцог Митровиц, распространялась все дальше, и к крепости стекались крестьяне, бродяги, разбойники – невеликое воинство, но полное надежды, которая не угасла даже за те пять лет, что Хроуст считался мертвым. Сиротки рассылали письма по городам и деревням, отправляли по всей Бракадии гонцов с известием о чуде: королевство будет свободно! Пришло время отомстить за Тартина Хойю и всех, кто встал на его защиту. Страна сбросит с себя стервятника Редриха, и никто не остановит восставшего из мертвых Хроуста – потому что Свортек, цепной дракон короля, сгинул, а его сила наконец принадлежит человеку из народа. Новая Хранительница Дара на собственной шкуре ощутила жестокость короны и потому без страха и сомнения готова идти в бой за всех несчастных и обездоленных.
Шарка думала, что привыкла к обожанию и почитанию за время жизни в Таворе. Но теперь, когда она еще и исцелила всех пострадавших в бойне, любовь народа превратилась в удушающее преклонение. Перед ней расшибали лбы и рыдали в экстазе; к ней носили детей на благословение и приводили сирых и убогих, чтобы она избавила их от немощи. Хроуст, впрочем, быстро догадался, что ни к чему хорошему это не приведет, заметив, что под конец дня Шарка валится с ног от усталости. Гетман заверил людей, что время исцеления для каждого еще придет, а пока нужно сосредоточиться на том, чтобы сорвать гнилую корку с ран, покрывающих Бракадию.
Пока самого Редриха под рукой не было, следовало разобраться с его вернейшим слугой. Суд проходил в церемониальном зале ратуши. Все убранство уже растащили, и теперь это был темный голый зал, в котором вокруг железного кресла с ремнями расставили стулья для Хроуста и его приближенных. Хроуст распорядился провести суд в строжайшей тайне от народа. Солдатам-очевидцам было сказано, что на Рейнара у Шарки просто не хватило сил, а тем, кто слышал разговор с Моррой, приказали помалкивать.
На суде присутствовал сам Хроуст, семеро его гетманов – Кирш, Бабеш, Петлич и другие, – а также Шарка и Латерфольт. Егермейстер занял место по правую руку от Шарки.