живет. Там тоже не больно чисто, и бабка мрачная, однако хоть не воруют, и никто ночью не вломится, у бабки собака злющая, вся в хозяйку, но чужих не подпускает.
Дождь полил сильнее, и Маша огляделась в поисках какого-нибудь укрытия.
Как раз рядом оказалась вывеска кафе.
Если она немедленно не выпьет чаю, то простудится.
Маша не ходила в кафе в обеденное время, она брала с собой бутерброды. С ее зарплаты в кафе не насидишься. Ну и ладно, сегодня можно, ей выдали командировочные.
Она шагнула к дверям кафе. Туфли немилосердно жали.
Кафе оказалось небольшим, всего один зал, да к тому же плохо освещенный. Маше это было на руку, она прошла в дальний угол и села у стены на диванчик. Народу было немного. Официантка молча положила на стол меню.
– Мне чаю, – сказала Маша, – обыкновенного, черного, и пирожное, только без крема.
Она сняла под столом туфли и откинулась на мягкую спинку дивана.
Ох, не зря говорят, если хочешь быть счастливым, купи себе тесные ботинки. Сейчас еще чай принесут…
Она встретила официантку с радостью. Но что это? Нос уловил аромат кофе…
– Что это? – Маша отодвинула в сторону чашку. – Кофе? Я же просила чай!
– Вы просили кофе! – огрызнулась девица. – Я точно помню, кофе черный, без сахара… у меня еще склероза нет, я все заказы помню! А если не верите, вот у меня записано! – и ткнула Маше блокнот, где было что-то неразборчиво нацарапано.
Но как же… Маша хотела возмущенно закричать, но тут заметила в глазах девицы злорадные огоньки.
За что они все так с ней? Что она им всем сделала?
Горло перехватило, и чтобы не закашляться, она отхлебнула горького кофе. И все вдруг пропало – и злющая официантка, и затрапезное кафе, и весь этот дождливый город…
Маша стояла перед высокой ажурной оградой.
За этой оградой она увидела удивительный сад – ровные ряды аккуратно подстриженных деревьев, за которыми прятались круглые клумбы и длинные ухоженные цветники, удивительные фонтаны и укромные беседки…
Но все это было какое-то странное, ненастоящее – светло-голубые, полупрозрачные деревья, голубые полупрозрачные цветы на клумбах, голубые полупрозрачные статуи…
И ограда, перед которой она стояла, была из того же странного, удивительного полупрозрачного материала. Словно она была соткана из сгущенного, уплотнившегося воздуха, воздуха одновременно легкого и плотного, каким он бывает в первые волшебные минуты наступающих сумерек, когда все кажется нереальным.
Маша почувствовала непреодолимое желание войти в этот сад, пройти по его дорожкам, ощутить аромат этих цветов.
Она толкнула полупрозрачную калитку и вошла в сад.
Она шла по дорожке – и с каждым шагом душу ее переполняло удивление.
Сад был полон тишины. Особенной, звенящей тишины. Так звенит струна еще долго после того, как ее коснется смычок или пальцы музыканта.
Не щебетали птицы, сидевшие на голубых ветвях, и даже листья голубых