в детском доме не было ни хоть какой-нибудь захудалой библиотеки, ни, тем более, интернета. Здесь большинство детей годами учились управляться с ложкой и хоть мало-мальски себя обслуживать, – куда уж им было до книжек и учебников? Да и работа в последнее время пожирала всё его свободное время.
Жизнь Антона проходила в монотонном и тяжелом труде. Бывает, что счастливый случай улыбается людям, – в его жизни счастливого случая не представилось. Из этого детского дома он попал в приют для подростков, где пробыл до совершеннолетия, а потом вроде бы началась взрослая жизнь, но начинается ли она действительно у сирот – большой вопрос. Кажется, что они так и остаются на всю жизнь немощными, потерянными детьми.
Антон, как и большинство сирот его возраста, был ко взрослой жизни не готов. Вернее, в силу многих непреодолимых обстоятельств, одним из которых было отсутствие образования, он не подготовил себе в ней места. Между ним и этой жизнью лежала глубокая пропасть, и он не мог двигаться дальше, а мог лишь пятиться назад. Работу Антон не нашел и был вынужден вернуться туда, откуда начинался его безрадостный путь. Здесь денег ему толком не платили, но за его работу он, по крайней мере, был обеспечен пищей и кровом.
Ну как пищей? Ел он отдельно от детей, и не всегда то, что ели они; в основном ему доставались объедки с общего стола. Предварительно они проходили тщательную ревизию на кухне, – и до Антона доходили сущие крохи. Он недоедал. Его тело лишь каким-то чудом еще не высохло, – наверное, закалилось постоянным холодом, сыростью и тяжелым трудом. Он никому не признавался, что часто испытывает головокружения, – но кому здесь пожалуешься? И то хорошо, что не гонят на улицу.
Ну как не гонят? Ему отвели крохотную каморку под лестницей, рядом с подсобным помещением, где хранился рабочий инвентарь: ведра, швабры, вечно влажные и дурно пахнущие половые тряпки. Это был, в сущности уже подвал, где людям, по элементарным понятиям санитарии, жить нельзя, – но директор сказала, что другого угла для него нет. Антон согласился и на это, а что ему оставалось делать? Да, он слышал, что сиротам по достижению совершеннолетия государством выделяется квартира, но абсолютно не знал, как заявить о себе, какие бумаги подать и куда. Если бы он остался совсем один, он, наверное, погиб бы, потому что совершенно не был приспособлен к жизни обычных людей. Всё то, что для них было в порядке вещей, пугало его своей новизной и непонятностью, а здесь у него был какой-никакой дом и какая-никакая семья. Хотя бы какие-то живые души рядом. Он был благодарен Богу, что у него было чем заняться и где остаться на ночь.
В каморке стоял постоянный полумрак, небольшое, грязное окошко находилось под самым потолком. От этого стены казались очень толстыми и как будто сдавливали его со всех сторон. Антон старался поддерживать здесь чистоту, но антисанитарные условия усугублялись, несмотря на все