стал тенью зверя, находился всё время поблизости. Столовые, таксофон, парки и скверы. Надев гражданку, скрывался за новым выпуском «Правды».
Наручные «Ракеты» показывали 23:30. Подозреваемый покинул подъезд дома. Пятница, молодёжь гуляет – идеальное время для преступлений. Сценарий один и тот же: найти жертву, отбившуюся от общей массы людей, и напасть. Чем неожиданнее, тем легче.
Дворник бродил по улицам, приглядываясь к одиноко идущим девушками. Жертвой стала блондинка среднего роста в белых сандалиях и длинном платье в горох. В руках девушка держала учебник по биологии. Обыденное дело – задержаться после учёбы у друзей.
В течение получаса преступник выжидал удачный момент. Жертва завернула в тёмный переулок между девятиэтажками. Быстрыми шагами за ней прошмыгнул преступник, в руках что-то блеснуло.
«Медлить нельзя», – Павел побежал вслед.
В темноте раздавалось мычание и звуки борьбы. Сильные руки тисками стянули шею и рот девушки.
– Стоять! Руки верх! – гулким эхом в ночной тишине громыхнул выстрел.
– Опять ты, сержант! Ну выстрели, я тут не один, – в голосе звучала животная агрессия. – Положи под ноги оружие и толкни его в сторону, иначе я перережу ей горло, – бандит тяжело дышал, стиснув зубы до хруста пломб.
– Я всё сделаю, только отпусти девушку, – Громов положил вниз пистолет и толкнул его в сторону.
Преступник бросил девушку и скрылся за углом. Павел окинул взглядом жертву. Убедившись, что она дышала, Громов помчался за бандитом, прихватив пистолет.
Преступник с каждой секундой отдалялся. Громов после травмы физически не мог его догнать. Впереди показалась служебная машина. Беглец, растерявшись, заскочил в ближайший подъезд.
От сильной одышки у Павла разболелась голова. Дворник бежал вверх по лестнице, нажимая на кнопки лифта на каждом этаже. Двери открылись на четвёртом. Он вошёл в лифт и судорожно нажал кнопку «девять». Сержант, борясь с головокружением, побежал наверх. Сердце стучало, как у загнанного зверя. Громов открыл скрипучую дверь и медленно вышел на крышу.
Через несколько секунд дворник увидел сержанта. Держа в качестве оружия сломанную дверь мусоросборника и дождавшись нужного момента, побежал на милиционера. Павел едва увернулся, и «орудие» просвистело у виска. Следующий удар пришёлся в руку. Сломанный палец не удержал пистолет. Дворник замахнулся вновь, но левый кулак милиционера оказался быстрее. Несколько зубов вылетели изо рта, ноги разъехались в разные стороны. Дверца со звоном выпала из рук.
Они обессиленные сидели друг напротив друга, упираясь руками в кровлю.
– Гве ты выл, скрзант Гвомов, когда меня выгнали из овимпийской шковы? Мея высворнуви, как ставого стовоживого пса, когда я получил твавму. Жавкий никому не нужный инвавид. Не жвите спваведвивости от обванутого чевовека, – едва он договорил, на крышу выбежали четыре милиционера и заковали в наручники. Резко подняли его и повели в сторону