что у нее на лице задумчивое выражение. Как-то раз, незадолго до Рождества, когда ей было – сколько? – месяцев десять, она подползла к книге и взяла ее в руки. На глазах у Розанны она открыла книгу и принялась переворачивать страницы, аккуратно прижимая крошечный указательный пальчик к уголку страницы, загибая его, а затем сжимая страницу между большим и указательным пальцем и переворачивая. Она не порвала ни одной страницы. Сейчас она стояла в колыбельке, вытянув вперед руки.
Розанна уложила ее на спину, чтобы сменить подгузник. Эту процедуру дочка тоже переносила спокойно. Ее легко было приучить к горшку (Розанна всегда начинала рано и действовала решительно, потому что с этим делом лучше не тянуть). Она сняла с Мэри Элизабет распашонку, оказавшуюся сухой, и посадила девочку на горшок. Мэри Элизабет сидела спокойно, не подпрыгивая и не ерзая. Когда она сделала свои дела, Розанна протянула ей кусок бумаги и помогла вытереться. Мэри Элизабет такой послушный ребенок, и из нее вырастет полезная девушка, это ли не мечта? Розанна обожала ее, хотя дочка была несколько невзрачной (Розанна видела это, но никогда-никогда не говорила об этом и проявляла, возможно, чрезмерную заботу). По правде говоря, ребенку весьма шло ее имя: Мэри (простушка) Элизабет (респектабельная). Розанна думала, что, если у нее родится еще одна девочка, она даст ей имя поизящнее. Доркас? В городе есть Доркас. Элен? Есть ли в городе Элен? Да, в семье Карсонов. Она, вероятно, начала свой жизненный путь как обычная Хелен. Мэри Элизабет вытянула ручки, и Розанна надела на нее детский комбинезон, который связала осенью. Она осторожно обхватила девочку за талию, пока та засовывала ноги в башмачки. Завязав шнурки, Розанна подвела ее к лестнице и, крепко держа за руку, принялась спускаться вместе с ней. Лестница была крутая, покруче многих, поэтому Розанна редко позволяла детям бегать по ней и только в ее присутствии (даже Джоуи, которому уже почти три, даже Фрэнки, которому пять, – с этой лестницей лучше не шутить).
Внизу ее поджидал сияющий Джоуи.
– Мама! Мама! Смотри! – крикнул он, указывая на ряд костяшек домино.
– Сколько всего костяшек, Джоуи? – спросила Розанна.
Джоуи посмотрел на Ирму. Ирма что-то беззвучно прошептала, и Джоуи выкрикнул:
– Шестнадцать!
– Шестнадцать! Ну надо же, как много!
– Мэй Лиз! – сказал Джоуи. – Дотронься!
– Ты серьезно? – спросила Розанна. – Хочешь, чтобы Мэри Элизабет их опрокинула?
Джоуи возбужденно закивал. Ирма тоже кивнула. Наверное, это ее идея. Мэри Элизабет подошла к столу и коснулась первой костяшки; весь ряд рухнул, и наблюдать за тем, какое удовольствие получили от этого дети, было действительно волнующе.
– Ты хороший мальчик, Джоуи, – сказала Розанна.
– О да, – поддакнула Ирма, – я тоже так считаю.
В этом году, когда пришло время стричь овец, у Фрэнка появились новые обязанности. Заранее никто не знал, когда появятся стригали, в какое-нибудь