устремления Лефрен не исключают последующих перемен в ее отношении к Некрасову. Просьба Некрасова в письме к брату Федору о резеде не означает, что это было «единственное», чем Селина себя «проявила» в дни его отчаяния. Возможно, она была не в состоянии оценить значение Некрасова для русской поэзии и культуры. Однако ее слова: «нет на свете ни одного мужчины, который тебя стоит – вот мой опинион», – если исходить из предположения о ее искренности, свидетельствуют о том, что, пусть и далекая от литературы, ее «оценка» своего друга была самой высокой.
Таким образом, как будто бы с точки зрения фактов биографии есть основания дать положительный ответ на вопрос о прототипе «жены» героя стихотворения «Суд». Но такой ответ дан не будет. Художественный образ «жены» лишен всякой конкретики, а точнее – нет и образа. «Жена» появляется в стихотворении в сущности только ради риторической фигуры:
Блажен, кому дана судьбой
Жена с геройскою душой,
Но тот блаженней, у кого
Нет близких ровно никого…
Возможно, Лефрен действительно умела хоть отчасти облегчить Некрасову тяготы существования. Вполне вероятно, что ее признания искренни. Есть основания предполагать, что и Некрасов оценивал эти отношения как более значимые, нежели «торговая сделка. <…> она – расчетливая буржуазка, полупродажная женщина, он – трезвый, пожилой, без иллюзий. Все было до ужаса просто» (Чуковский: 20–21). Процитированное письмо к сестре 1869 г. позволяет предполагать заметную эмоциональную зависимость Некрасова от отношений с этой женщиной: он стремится уйти, чтобы не «завязнуть» в них. Но из поэзии Некрасова трудно вынести сколько-нибудь ясное представление об этой женщине или об этой «сердечной истории».
Напрашивается еще одно не-сближение между тем, что мало-помалу проясняется в нашем представлении об этой женщине, и поэтическим опытом Некрасова.
В 1871–1872 гг. Некрасов пишет поэму «Русские женщины». Собирая материал для поэмы, он, в частности, в апреле – мае 1872 г. знакомится с князем М. С. Волконским, и тот по просьбе поэта в течение трех вечеров читает ему «Записки» своей матери, М. Н. Волконской, тут же переводя их на русский язык (IV: 575–576). Слушая «Записки», Некрасов сделал конспективные записи, в числе которых есть следующая:
«Аннен(кова) – м-ль Поль, красав(ица), умная, веселая, всегда умела смеяться. Поднимала каждого на смех <…> (Л. 21).
Дамы провожали. Поль не понимала. Смеялась с шаферами) Св(истуновым) и А. Мур(авьевым). Под этой беспечностью скрывалось чувство любви к Ан(ненкову). Она пожертвов(ала) и родин(ой), и свобод(ой). Под(ала) просьбу. Он не препятствовал. В коляске.
– Вы замужем?
– Государь, я мечтаю разделить его судьбу» (Л. 21 об.; IV: 376–377).
Конспект Некрасова передает основные оценки и характеристики, данные М. Н. Волконской:
«Анненкова приехала к нам, нося еще имя м-ль Поль. Это была молодая француженка, красивая, лет 30; она кипела жизнью и веселием и умела удивительно выискивать