оставшаяся часть дома. О. С. Иоффе считал обычаи портов санкционированными законодательством техническими нормами, поскольку сроки проведения погрузочных работ зависели не от «вековых обычаев», а от степени технической оснащенности порта[236].
Советские ученые определяли обычное право как совокупность санкционированных государством общеобязательных социальных обычаев. Некоторые из них считали, что элементы обычного права включаются в систему национального законодательства, и это определяет специфику отдельных правовых институтов[237]. Однако такая точка зрения подвергалась критике. В частности, С. Л. Зивс указывал на необходимость четко отличать два явления. «Первое – это адаптация обычного права… консервация определенных частей (элементов) обычного права, его интеграция в систему права и признание его как субсидиарного источника права. Другое же явление заключается в том, что законодатель воспринимает определенные идеи, институты (элементы) обычного права… используя их как неформальные источники образования национального законодательства»[238]. С. Л. Зивс призывал к четкой дифференциации обычного права и законодательства как источников национального права, даже если отдельные обычаи служили в качестве отправных идей для формирования законодательства. Кроме того, отечественные ученые предлагали признаки определенности обычной нормы (точка зрения Д. Ф. Рамзайцева), а также ее не противоречия публичному порядку[239].
Попробуем разобраться в имеющемся многообразии теоретических концепций, устанавливающих условия существования и действия обычного права, и постараемся выделить наиболее характерные для него признаки. Большинство ученых в качестве наиболее характерного критерия существования обычного права называют повторяемость известного поведения. Это означает, что в основе обычного права лежит обычай, то есть правило поведения, сложившееся в результате многократного его повторения. Но каким образом повторение известного поведения создает определенное правило, то есть норму? Ответ на данный вопрос видимо находится за пределами права и лежит в области психических свойств человеческой природы. Человек рассматривает то, что его постоянно окружает, не только как факт, но и как нечто долженствующее, нормативное, регулирующее его суждение о том, что должно быть. Подобное явление мы замечаем не только в сфере нравственных или правовых отношений, но и в области огромного количества норм, управляющих повседневным жизненным обиходом. Нетрудно заметить, что большинство из нас ведет тот образ жизни, который принят в кругу близких нам людей.
При исследовании проблемы к весьма интересным выводам пришел Ю. С. Гамбаров. Он писал: «Дети требуют обыкновенно повторения раз слышанного ими рассказа в том виде и даже в тех словах, как они привыкли его слышать, и всякое уклонение от этой формы кажется им ошибкой, подобно тому, как они же рассматривают фактическое владение своими игрушками, как такое состояние, нарушение которого их