и важною, нежели активная (прим. f).
Обобщая все сказанное, можно было бы заключить, что в одном из важнейших и употребительнейших контрактов, а именно в займе, невозможно было самостоятельное образование корреального отношения, и что для этого всегда требовалась стипуляция. Заем не есть договор bonae fidei, и потому к нему буквально не подходит категорическое изречение Папиниана со специальными его мотивами (прим. о). Но, с другой стороны, заем не получает, подобно стипуляции, своей обязательной силы из положительно определенной фор мы выражения воли; напротив, он заимствует ее из естественного акта передачи и получения собственности – акта, который сам по себе не рождает солидарного обязательства многих должников, так как собственность в деньгах может быть перенесена или на одного во всей целости, или на многих по частям. Однако необходимо допустить, что и при займе отношение корреальности может образоваться простым неформальным соглашением без посредства стипуляции. Уже в эпоху древних юристов были признаны многие упрощения в форме стипуляции. Подобное же упрощение было впоследствии распространено и на заем.
Действительность дополнительных к займу договоров как самостоятельных выражена следующим изречением Ульпиана[285]: «Omnia, quae inseri stipulationibus possunt, eadem possunt etiam numerationi pecuniae: et ideo et conditiones».
К числу этих дополнительных, действительных самих по себе договоров, конечно, принадлежало и корреальное отношение, и не подлежит сомнению, что оно составляло одно из условий, quae inseri stipulationibus possunt. Отсюда последовательность привела к тому, что при займе солидарное обязательство могло образоваться вследствие неформального договора, без стипуляции, в качестве дополнения к передаче и получению денег.
Признание этой последовательности доказывается тремя рескриптами Диоклетиана, в которых заем сам по себе (реальный контракт) и стипуляция представляются рядом, как соотносительные, альтернативные источники солидарного обязательства[286]. По действующему праву заем, без всякого сомнения, положительно уравнен в этом отношении с прочими договорами.
d. Последняя воля[287].
Корреальное отношение установляется последнею волею в том случае, когда наследник обязан уплатить легат одному из многих легатарей, становящихся вследствие этого duo rei credendi. Здесь наследнику предоставляется право выбора между ними; в случае его медлительности один из легатарей может начать иск о целом легате, причем прочие легатари исключаются[288]. В древнейшем праве был возбужден спор: следует ли причислить сюда и тот случай, когда наследодатель выразился: «Illi aut illi do lego vel dari volo», и в каком смысле понимать такое выражение? Юстиниан решил, что aut следует принимать в смысле et и что каждый легатарь должен получить половину легата, т. е. в данном случае корреальность была отвергнута[289].
Наоборот, завещатель может возложить на каждого из многих наследников один легат in solidum. Тогда легатарь имеет право выбора наследника, от которого желает потребовать весь легат[290].
e. Судебное решение.
Когда по одному и тому же