полисных порядков и традиционной полисной морали. Традиции гражданского патриотизма и признания государства высшей общественной ценностью формировали великолепный человеческий материал для армии. С другой стороны, обычай служения полису соразмерно имущественному положению позволял существенно снизить нагрузку на государственную казну и на сравнительно малочисленный управленческий аппарат. В этих условиях полис нельзя было просто отменить законом или указом. Он должен был постепенно отмереть сам. А пока этого не произошло, строительство государственности нового типа должно было производиться только в рамках полиса.
Конечно, здесь не могло быть и речи о простом слиянии общин в рамках крупного унитарного государства (подобно тому, как это имело место в Египте или в Двуречье эпохи деспотических монархий). Объединить разрозненные полисные общины в рамках единого политического организма можно было либо через завоевание, сопровождающееся полным сломом полисных порядков, либо через заключение с этими полисами союзов. Второй путь требовал меньше усилий и издержек, чем первый, а следовательно, подобные союзы и должны были стать этапом на пути к созданию крупных территориальных государств. Формы таких союзов могли быть весьма разнообразными и детально рассмотреть их в рамках одного исследования не представляется возможным. Поэтому в предлагаемой работе основное внимание уделено только одной, по-видимому, наиболее прогрессивной в тех условиях, форме такого объединения – гегемонистской симмахии. Неравноправный союз полисов под руководством наиболее могущественной и сильной в военном отношении общины мог, конечно, оказаться кратковременным образованием, но мог превратиться и в нечто более стабильное. Во втором случае он постепенно трансформировался в постоянный союз государств, а на его основе возникнуть уже единое союзное государство, которое, как это имело место в Римской империи, в конце концов эволюционирует к унитаризму.
Учитывая огромную роль подобных объединений в развитии античной цивилизации, можно предположить, что они подробно описывались и изучались уже их современниками. Это предположение, однако, не соответствует действительности. Хотя древние авторы действительно часто упоминают всевозможные союзы и объединения – от Пелопонесского (VI–IV вв. до н. э.) до Римско-Италийского (IV–I вв. до н. э.), – упоминания эти содержатся лишь в контекстах описания тех или иных исторических событий. Теоретические же вопросы, такие как задачи и принципы указанных объединений, детали их политической организации, в античном государствоведении своего освещения не нашли. Даже наиболее склонный к «теоретизированию» Полибий строит свою политическую теорию на том фундаментальном положении, которое было обосновано еще Аристотелем, а до него – Платоном: любые вопросы государственной теории следует рассматривать только на примере полиса. Поэтому учение Полибия о государстве, изложенное в 6-й книге его труда,