погодных условий.
Отцепившись от охраны, Алексей еще раз уничтожающе посмотрел на меня, но я выдержала его взгляд.
– Будь ты проклята, – выплюнул он и вышел.
А я… Я пошла заедать стресс двойным десертом.
Я понимала его. Очень некрасивая ситуация. Даже скандальная. Алексей пришел сюда с единственной целью – воспользоваться случаем и оправдать себя на всю страну, но оправданием его слова не являлись. Он просто не осознавал, что сам факт измены уже убивает в нем всю добропорядочность. Неважно, по пьяни это произошло или на трезвую голову. Он позволил себе изменить, и алкоголь в данном случае не оправдание. Всем давно понятно, что, даже если мужчина ничего не помнит на утро, мозг его остается при нем все это время, а значит, в момент икс все осознает.
– Вы как? – спросила Катя, подсаживаясь ко мне.
Я беззастенчиво придвинула к себе вторую тарелку с десертом и беззаботно продолжила есть. Во-первых, потому что с этими съемками страдает не только режим сна, а во-вторых, потому что так лучше думалось.
– Прелестно, – протянула я, любуясь тем, как перенастраивают осветительную аппаратуру.
Обстановка становилась все более романтичной и даже интимной, а я все никак не могла решиться и озвучить имя следующего моего собеседника. Самое время позвать Артема. Лучше обстоятельств и не придумаешь.
Легкая мелодия вальса разливалась по салону, полукруглому балкону, что находился за моей спиной, и, скорее всего, была слышна даже за пределами дворца. Не знала название этой мелодии. Лишь вспомнила, что уже слышала ее в мультике «Анастасия».
– Пора, – решительно кивнула Катя, а помощники уже взялись за стол, собираясь вынести его за пределы салона вместе со стульями.
– Артем, – громко озвучила я, проваливаясь под лед прямо в холодную реку.
Съемка началась. Я стояла у раскрытых дверей, что вели на широкий полукруглый балкон. Где-то там, в ночном небе, летал квадрокоптер, а на балюстраде были установлены настольные канделябры. Наверное, к такому просто нельзя подготовиться. Я знала, что он сейчас войдет, но все равно растерялась, когда встретилась с ним взглядом.
– Я думал, что ты обо мне и не вспомнишь. При таком-то ассортименте, – беззлобно усмехнулся мужчина, приподнимая мою руку, чтобы осторожно прикоснуться губами к внутренней стороне ладони.
Кожу пронзило током. Моя реакция не осталась незамеченной, а потому на лице мужчины я успела увидеть тень удовлетворения. Всего лишь тень, и он вновь стал бесстрастным. Руку не отпускал, но мягкая улыбка продолжала касаться его губ. Ответ! Черт, он ведь ждет ответа!
– Ты всегда был вне ассортимента, – попыталась я пошутить, но прозвучало не только сдавленно, но еще и жалко. Как признание. Как самое откровенное признание.
– Никогда не видел, чтобы ты так… натурально краснела. – Это был удар.
Я понимала, что для меня это комплимент, но он хотел уколоть Вику. Хотел сделать больно, касаясь их общих воспоминаний. Мне или себе?