наука не может существовать. Бытующие ныне принципы классификации – лингвистический и социологический – не подходят для поставленной нами цели и нашего аспекта именно потому, что они отвечают на иные вопросы, к тому же не всегда удачно. Так, последовательное применение классификации народов по языкам заставило С. Брука в томе V «Краткой географической энциклопедии» [161, стр. 270 и 276, прим. 4] отнести евреев к индоевропейцам на том основании, что большая часть их ныне говорит на индоевропейских языках. Но ведь тогда в эту группу следует включить и американских негров, говорящих по-английски в Соединенных Штатах и на Ямайке, по-французски на Гаити, по-испански – на Кубе и по-португальски – в Бразилии. Приходится признать, что лингвистическая и этническая классификация лежат в разных плоскостях и не подменяют друг друга.
Социологический аспект учитывает прежде всего стадию развития. С.А. Токарев и Б.В. Андрианов [8, стр. 102; 226, стр. 52 – 53] высказали мнение, что для доклассового общества «этнос» – это племя, для рабовладельческой формации – «демос», для феодальной – народность, а для капиталистической – нация. Но это невозможно уложить в рамки этнографии. Смена социально-экономических формаций не обязательно совпадает с вехами этногенеза, и сам С.А. Токарев четко отметил разницу между понятиями «общество» и «народ» [226 а), стр. 141]. Например, во Франции переход от феодализма к капитализму совершился за несколько месяцев 1789 – 91 гг., и весьма изменилась расстановка социальных сил, но этническая сущность французских крестьян в Севеннах, Арденнах, Ландах, Оверни осталась прежней. Конечно, Великая французская революция в социальном плане подготовлялась весь XVIII в., но капиталистические махинации Джона Лоу, ост-индских и канадских негоциантов влияли лишь на круги, связанные с двором и морской торговлей и, по словам очевидца – английского писателя Стерна, не задевали большинства населения Франции от Бретани до Прованса. Не менее показательна картина несходства социальных и этнических ритмов развития в России. От первой Отечественной войны до конца второй (1812 – 1945 гг.) русское общество перешло от феодальной формации, через краткое и бурное развитие капитализма, к социализму, но этническое единство русского народа осталось мощным фактором его истории, наряду с грандиозными социальными преобразованиями. При историческом синтезе необходимо учитывать обе стороны явления, но при анализе они неизбежно расчленяются, благодаря чему появляется возможность уяснить себе ход событий всесторонне. Обществоведение и народоведение – разные дисциплины как по предмету, так и по методу, ибо в первом случае имеет место гуманитарная, а во втором – естественная наука. Иногда природные и общественные изменения бывают синхронны, но это нельзя считать правилом.
2. Одним из индикаторов определения состояния народа, весьма удобным для классификации, является отношение этнического сознания (каждого данного народа) к категории времени. На первый взгляд это кажется парадоксом, так как мы привыкли к ньютоновскому времени, протяженности, от которой берутся