целовал и смотрел, как будто заново знакомился. Потом обошёл всех, кто был с обозом, они все его старые друзья, дети его друзей. Мы все были очень рады. Дядька сказал делать привал, Солнце катилось к закату, конечно, привал немного раньше, но, ничего страшного.
Пока женщины ставили казан и готовили ужин, мы занялись лошадьми, всадник всегда должен вначале ухаживать за лошадью, а потом заниматься собой. Батюшка был с нами, занятия лошадьми ему привычны с детства. Его, как и меня, в пять лет посадили на коня. Я видел, с каким удовольствием он чистит щёткой своего коня. Говорит, что теперь он будет ехать только верхом.
Ужин прошёл, как праздничный обед. Дядька достал из запасов сладости, всё равно где-то через пять дней дома будем. Все смеялись, шутили, было видно, что все счастливы, что батюшка выздоровел. Женщины сидели со всеми вместе, также шутили, смеялись. Я смотрел на них и только удивлялся, как же люди могут искренне радоваться выздоровлению, освобождению других людей, радоваться возвращению в семью мужа, возвращению сыну батюшки, возвращению друга и просто человека.
Ко мне подошла Лена. Я только недавно узнал, что её зовут Лена. Она попросила показать ей моего коня. Она их никогда не гладила. Я как-то даже занервничал, никогда с девочками близко не общался, просто не представлялось возможности. Но, вида не подал, наши лошади паслись на поляне недалеко от нашего обоза, и подвёл её к своему коню. Заранее взял хлеба и дал ей, чтобы она его угостила. Столько восторга от кормления я никогда не видел. Конь нежными губами брал из рук хлеб, касаясь её пальцев, и она смеялась как маленький ребёнок.
Я обещал научить её ездить на коне, но, это нужно будет сделать дома, моего прежнего коня отдали Гене, он и спокойней, и потише. А это боевой конь, на нём учить не получится, сильно горячий. Он только меня нести может. Мы разговаривали о сегодняшнем исцелении, Лена рассказывала, как её матушка ухаживала за моим батюшкой, когда его боярские слуги привезли без сознания и просто бросили у их дома. Он пришёл в сознание только на седьмой день и как все они были этому рады. Как её матушка выкармливала его из ложечки. Ведь, он встал только через месяц. Говорила, что их боярин всех неугодных опаивает какой-то отравой, от которой люди становятся тихими и послушными, и делают всё, что им прикажут. Мы гуляли долго, пока дядька не позвал. Посмотрел на меня как-то странно, даже не улыбнулся и сказал, что нам пора в дозор. Я передал Лену её матушке и тётушкам, а нам предстоит бессонная ночь. Мы с дядькой уже привыкли к такому режиму.
После этой прогулки мы стали гулять с Леной каждый вечер. Она рассказывала о своей семье, как их похитили и как они жили до похищения. А я рассказывал о лагерной жизни, как мы с дядькой на рыбалку ходим, о моих батюшке и матушке. И каждый раз дядька меня звал в дозор. Я уже хорошо познакомился с тётушками Лены, они не родные, просто жили по соседству и вместе ехали с тем обозом, на который напали разбойники. И они совсем не старые, как мне казалось вначале. Дядька сказал, что у нас бывают обозы до Мурома, есть возможность