а весной, после того, как весь снег растает, снова превратишься в простую, как сейчас, девушку, но только ты не должна влюбляться ни в кого. А если влюбишься будучи Снегурочкой, то растаешь, и даже я не смогу тебе помочь.
Он усадил девицу на красивые ледяные сани и три оленя с красивыми раскидистыми рогами быстро домчали их до его ледяного дворца. Мать и дочь приветливо встретили Мороза с девушкой.
– А вот моя новая помощница, встречайте ее, принимайте как родную, – и Дед Мороз стукнул посохом, потом дотронулся им до гостьи и она тут же превратилась в Снегурочку. На ней сияло красивое одеяние, по голобому атласу вышитое серебром и перламутровым жемчугом, а на голове красовалась такая же голубая шапочка с белым меховым ободком, украшенная серебряной короной с россыпью бриллиантов.
Ей показалось, что она стала в весе легче и выше ростом. И настала у неё другая жизнь. Когда она раньше смотрела на блестящий снег, ей хотелось такое же свадебное платье, чтобы оно сияло как у феи, а вот теперь у неё оказалось такое платье мечты, но еще краше, и шапочка на голове тоже вся блестела, и кафтан был вышит драгоценными камнями и так переливался на солнце и при луне, что простому люду не посмотреть бы – глаза от ярких красок ослепли бы. Она каждый день теперь ходила по лесу и по наказу Деда Мороза следила, везде ли снег покрыл землю, хорошо ли вьюга засыпала ели и сосны, укутаны ли снегом берлоги медведей, чтоб те не замерзли. Снегурочка белкам раздавала орешки, зайчикам бросала морковку, птичкам зернышки, и сама хорошо питалась. Все звери и птицы были ей благодарны, а Снежная Королева и Дед Мороз души в ней нечаяли, любили её как дочь. Она и с их дочкой подружилась и временами вместе гуляли по лесу. Синички, снегири и воробьи порхали у них над головами. Воробьи чирикали, прыгая возле сосен и елей, собирая семена. Всё Снегурочке казалось в этой жизни сказочным и прекрасным. Иногда Дед Мороз брал её с собой покататься и при ней добавлял мороза, обращаясь с посохом, как с волшебной палочкой: стуча им об землю, накладывал инея на кусты и деревья. Надо, говорит, прибавить иней. Прибавляли на ёлку и она после этого становилась совсем белой как невеста перед свадьбой. Речку льдом покрывал и запорашивал снегом.
А в это время ее родной отец вернулся с базара довольный, что распродал весь свой товар, накупил гостинцев, подарков, а своей дочки-то дома и не обнаружил. Жена утирала платочком глазки и делала вид, что горюет не меньше его:
– Дочка наша поехала в лес с санями за дровами и не вернулась, а кобылка наша одна пришла. Ох уж мы искали ее, с ног сбились, кричали, звали, да где уж там. Волки наверно, бедняжку загрызли.
Заплакал отец горючими слезами и отправился сам на поиски дочери: хоть косточки найти, забрать да похоронить по-человечески. Два дня как снегопада не было, и по старым следам полозьев добрался он до той сосны, где оставила умирать его дочку мачеха. И нашел веревку, а рядом под елью увидел старую одежонку, да валенки. Прижал к груди ее старую шубейку и навзрыд заплакал. А это дед Мороз позаботился, подложил туда девушкины одежды. Все выглядело так, словно и правда волки