покрывалом. Стопку книг на тумбочке. Серого кота.
– Куда она складывает свою гору вещей? – недоумевал принц, уставившись на маленький деревянный шкафчик.
Хестер замерла. Вот и настал этот момент, которого она опасалась.
– Это спальня не принцессы Фиореллы. Это моя спальня.
Теперь застыл принц. Он метнул на девушку взгляд, полный гнева и досады:
– Почему вы не сказали сразу?
– Вы ворвались сюда раньше, чем я успела открыть рот.
Она уже давно научилась вести себя с людьми, имевшими власть над ней. Необходимо спокойствие и невозмутимость – по крайней мере, внешние.
Принц Алек некоторое время смотрел на нее в удивленном молчании. Но потом выражение его лица изменилось. Он засмеялся. Теперь настал черед Хестер удивляться.
Ямочки на щеках взрослого человека. Мужчины. Восхитительные ямочки.
Она даже рот разинула, потрясенная, как быстро его настроение сменилось от раздраженного к добродушному.
– Вы считаете меня испорченным человеком? – поинтересовался он, когда смех стих.
– А вы испорчены? – не подумав, спросила она.
Его улыбка сотворила чудо. Она сделала это совершенное, ангельски красивое лицо теплым и человечным. Изгиб его полных чувственных губ казался чуть кривым, а мелкие складки на щеках появлялись и исчезали, как подмигивание игривого купидона.
– Не думаю, что, если меня вынуждают найти жену, это говорит о моей испорченности, – лениво протянул он.
– Вы имеете в виду, для коронации? – Хестер не могла притворяться, что ничего об этом не знает, поскольку слышала половину телефонного разговора.
– Да. Моя коронация, – медленно проговорил он и вышел из комнаты Хестер лениво и расслабленно, что могло создать неверное представление о его силе и стремительности. – Они не желают менять этот глупый устаревший закон.
– Это традиция, – возразила Хестер и прошла мимо принца в середину маленькой гостиной. – Возможно, есть много привлекательного в стабильности.
– Стабильности?
В его тоне было что-то шаловливое, заставившее Хестер оглянуться и всмотреться в его лицо. Она увидела, что он с любопытством рассматривает ее ягодицы, почувствовала, что краснеет, и разозлилась – и на него, и на себя. Она отлично знала, что не может представлять для него никакого интереса, просто этот принц – бабник и не пропускает ни одной юбки. Ее гнев разгорелся с новой силой.
– Стабильность – иметь монарха, который не отвлекается постоянно на каждую юбку, – заявила она.
Его губы дрогнули.
– Не постоянно. По четвергам у меня выходной. – Он прислонился плечом к дверному косяку ее спальни.
– Значит, сегодня у вас день отдыха?
– Конечно. – Его взгляд скользнул по ее фигуре, но потом вернулся к лицу и стал серьезным. – Вы действительно считаете, что надо вынуждать кого-то жениться раньше, чем он сумеет разобраться в себе, понять, чего хочет?
Принц говорил спокойно, но голос был напряженным. Он смотрел ей прямо в глаза, ожидая честного