но и свою национальную идентичность, свою веру и язык.
Вот как отметил этот своеобразный переворот в управлении древним русским городом Киевом Густынский летописец, определивший это событие как «престаша быти» Киевскому княжеству. Обратим внимание на язык западнорусского летописца: он весьма далёк от современного украинского:
«В лето 6979 (1471). Преставися Симеон Олелкович, князь Киевъский. По его же смерти Казимер, корол Полский, хотя престати князству Киевъскому, не посади тамо уже сына Симеонова Мартина, но посади воеводу з Литвы Мартина Гастолта, Ляха, его же не хотяху кияне приняти, яко не токмо не князь бе, но более яко Лях бе; но единаче принуждены бывъше, изволиша. И отселе на Киеве князи престаша быти, а въместо князей воеводы насташа».47
Князь киевский Михаил назад в Новгород уже не вернулся. Возможно, почувствовал, что порядка там не предвидится. Тем временем, по всем правилам идеологической войны, которой могли бы позавидовать и наши современные управители, Иоанн продолжает вести пропаганду неправоты новгородцев. Летописцы дружно рассказывают о многочисленных преступлениях новгородцев против «старины» и православия, против «правды», повествуют, как великий князь и митрополит Филипп их увещевают и уговаривают, а они, «окаянные», не желают их слушать. В конце концов, Иоанн «вынужден» послать в Новгород «разметные» грамоты – объявление войны. И следом – передовое войско во главе с воеводами, князьями Данилой Дмитриевичем Холмским и Фёдором Давыдовичем Палицким. Одновременно по всем другим дорогам со всех концов подвластной Москве Руси в сторону Новгорода двинулись хорошо подготовленные, знающие задачи и пути передвижения полки, среди которых находились и служившие Москве татары. С войсками выдвинулся и сам Иоанн. Чётко и ясно передаёт эту историю «независимый» летописец.
«В том же году новгородцы, не покорявшиеся великому князю и не желавшие быть под его властью, тайно от великого князя послали к королю и подписали договорные грамоты, да и владыку хотели в Киеве ставить, и князя Михаила Олельковича себе взяли, услышав об этом, великий князь послал к ним в Новгород, обличая их замысел. Так же и митрополит послал своего посла, возложил на новгородцев отлучение и неблагословение, потому что они хотели владыку ставить в Киеве, называя Киевским митрополитом латинянина, придерживающегося латинской веры. Но они его не послушали. Великий князь, не желая уступить свою отчину Новгород королю, собрал великую силу: сначала послал своих воевод со множеством войска, князя Даниила Холмского и Федора Давидовича, на Новгород. И сам, не медля, пошел в июне месяце, а с ним братья его князь Юрий, князь Андрей, князь Борис, князь Михаил Верейский и сын царя Касима с татарами. Да попросил великий князь у своей матери, великой княгини, дьяка Стефана Бородатого, умеющего приводить свидетельства из русских летописцев. «Когда, – сказал князь, – прийдут новгородцы, он вспомнит, что говорить об их старых изменах, как изменяли