Но его нигде не было. Вот тебе и техника безопасности! Да с такими студентами огнетушители тут должны висеть как шары на новогодней елке!
Черт! Что же делать? Может, все это сон? Надежда растаяла, а вот дым и не собирался этого делать. В мгновение ока в черно-сером тумане пропали ближайшие стены, вокруг закашлялись невидимые в нем студенты. Скрипучими голосами бранились таллины, рычали скандры и мрагулы, заглушая истлов. Громыхали, как несмазанные телеги, леплеры, издавая лишь нечленораздельные звуки.
Я поспешно закрыла рот рукавом, но это не помогло. То ли дым отличался особой едкостью, то ли ткань моей одежды потеряла все земные свойства, но каркающий кашель вырвался из горла.
Слезы хлынули из глаз, голова закружилась. Заходясь кашлем, я судорожно прикидывала, что бы предпринять. И тут меня в буквальном смысле слова схватили за шкирку, закинули на плечо и вынесли наружу.
Судя по трехэтажным чертыханиям низким, бархатистым голосом, спасителем оказался Вархар.
Поставив меня на плиты академического дворика и успев при этом защупать где только можно и даже там где нельзя, проректор бросился в корпус.
И я, может, осталась бы снаружи, с упоением вдыхая свежий воздух, напоененный пряным ароматом цветочного нектара. Но уже в дверях Вархар рявкнул:
– Стой тут, женщина! И не вздумай вернуться, пока не разрешу!
Это распоряжение, в нерабочее время, возымело совершенно обратный эффект.
Все эмансипированные древними феминистками гены проснулись во мне со страшной силой. И, как часто водится у женщин, толкнули на необдуманные, глупые поступки, которые преспокойненько можно было доверить такому настоящему мужчине, как Вархар.
Я втянула побольше воздуха, закрыла рот рукой и рванула назад, в дым, гарь и смрад.
Зрелище, которое встретило меня в корпусе, забыть удалось не скоро.
Вархар возвышался посреди коридора, широко расставив ноги. В руках его был невесть откуда взявшийся шланг, толщиной не меньше руки проректора. Вода выстреливала из него под таким напором, что разлеталась в стороны фонтаном, легко накрывая и стены, и пол, и студентов. Мокрые, как курицы, они ежились под мощной струей. «Везунчики» поскальзывались, падали и оставались лежать, не в силах подняться в мощном потоке.
В тщетной попытке выползти из водяного плена, истлы скребли острыми когтями по камням пола. Таллины скрежетали по ним ладонями – только сейчас я заметила, что руки их сплошняком покрывали наросты, похожие на сучки, а ногтей не было вовсе. Леплеры катались в потоке как мячики. А мрагулы и скандры отчаянно подскакивали на четвереньках, как огромные коты, силясь перемахнуть через мощные струи. Но чаще всего случался «недолет», и ребята распластывались снова.
Вархар продолжал поливать коридор, хотя огонь давно угас, а дым куда-то испарился. Кажется, проректор получал от этого ни с чем не сравнимое удовольствие.
– Может, хватит уже? – спросила я в спину Вархара.
– Я тебе что сказал, женщина? – громыхнул проректор.
– А