время от времени с тревогой оглядывался на здоровяка, морщился и покачивал головой, что-то невнятно бубня себе под нос. Наконец, произнес:
– Все-таки зря мы взяли с собой Гигеона.
– Зря? Это почему же? – поинтересовался я.
– Ну… Я понимаю, что его крыша основательно протекла, и он как будто бы стал безобидным, но с его габаритами и физическими возможностями можно много еще дел натворить. Еще эти железки у него на руках… Я помню, как он ими долбил лед на уровне с холодом, и скажу честно: не хотелось бы мне оказаться на месте тех глыб.
– Думаешь, его может переклинить, и он нападет на кого-то из нас?
Перк не ответил, лишь пожал плечами.
– Насколько я помню, вы были приятелями. А теперь… – сказал я, но вовремя прикусил язык. Ролдан, идущий рядом, хмыкнул.
– Ну почему же «были», – вмешался Виллис. – Они по-прежнему хорошие приятели.
– Мы держались вместе, как вы с Ролданом и Нойсом, это правда. Но потом… – Перк не стал договаривать, а лишь вздохнул.
– Я знаю. Ваш третий спутник погиб, как и Нойс. А Гигеону свернуло мозги, вот ты и стал сам по себе. Но Гигеон не умер, если ты не заметил, он просто… – я не нашел, что сказать. Не так давно я все же позволил себе «коснуться» своими пси-пальцами разума здоровяка и обнаружил, что тот действительно идет на поправку, хотя по-прежнему заперт в клетке собственного сознания.
– Он изменился, – закончил за меня Перк. – Не думай, что я настолько говнюк, чтобы бросать боевого товарища в беде. Это вообще не по чести. Но после той локации с водяной черной мерзостью его как будто подменили.
– Он стал меньше говорить, но это потому, что его мозг… как бы понятнее выразиться…
– Подвергся хорошей такой встряске, – добавил Виллис.
– Да, – кивнул я. – Что-то вроде того. Его психика была не готова к мощным пси-атакам, и некоторые нейронные связи сильно пострадали. Нужно время, чтобы они восстановились.
– Дело не в этом. Я знал его чуть лучше, чем вы. Повадки, походка, поступки в разных ситуациях – все это бесследно исчезло. Он стал… – Перк обернулся и с опаской поглядел на Гигеона, почти шепотом продолжил: – Вы, конечно, меня сейчас примете за идиота, но у меня есть предположение, что его старая личность каким-то образом стерлась. А новая не заселилась. Ну то есть, ей просто неоткуда было взяться. Поэтому он и стал вести себя как биоробот. Ходит, односложно говорит, выполняет то, что его попросят, но и на этом все. Работают только инстинкты.
– Ты был, прав, Перк, теперь в моих глазах ты идиот, – усмехнулся Ролдан.
– Но почему же? Я определенно не вижу в этом предположении ничего идиотского, – покачал головой Виллис. – Практика стирания памяти и ослабления нейронных связей существует уже давно.
– Да, нейроклинингом называется, – кивнул Ролдан. – Но для этого необходимо проводить сложные процедуры в лабораториях.
– Не всегда. Те же псионики, если обладают развитыми телепатическими способностями, при должном старании вполне могут