немного и погулять. Скажу сразу, совсем немного. Я ночью уезжаю. А вот выходные прошу оставить мне.
– И что же за выходные у нас будут?
– А поедем-ка на природу.
– Поедем. С превеликим удовольствием. А то я, признаюсь, боялась, что ты пригласишь меня могилу Гофмана искать.
– Ах, как жаль, что не додумался. Это может быть очень увлекательно. Так кто тебе про мою работу, а главное – что, рассказывал? У нас разве есть общие знакомые? – он отдал официантке карточку и смотрел на Золю.
– Юлия. – не стала скрывать Изольда.
Фима сморщил лоб, затем расплылся в улыбке:
– Ты к ней ездила!
– Да, решила там погулять. Там и правда, вкусно готовят.
– Стоит отведать?
– Несомненно. Особенно выпечку.
Они вышли на улицу, Золя, предполагая, что они пойдут в парк, даже порадовалась, не обула туфли, как Фима подвел ее к той самой машине, которую она заприметила ранее.
– Ну, ничего себе! – вырвалось у нее. – Ты золотую жилу нашел или банк ограбил?
– Это, типа, ты восхитилась.
– Типа того!
Они покатались немного просто по улочкам, и Фима отвез ее на безлюдный участок берега. Вышел и присев на капот, смотрел вдаль.
– Хорошо тут. – сказала Изольда, подойдя к нему.
Он улыбнулся, обнял ее. Оба молчали, смотря на волны. Немного погодя Фима отдал ей свой пуловер и обнял покрепче, дыша в ее макушку. Изольда прикрыла глаза и ждала, борясь с двояким чувством к нему. И снова он, не торопясь, поцеловал ее, и как только она ответила ему взаимностью, вздохнул:
– Прости, пора. Я отвезу, или ты, как всегда, воспользуешься такси?
– Если у тебя есть лишних полчаса, я буду не против, разделить их с тобой, дорогой к дому моему.
Ехали молча. Подъехав, Фима не стал глушить мотор, взял ее руку, поцеловал и, глядя в глаза, сказал:
– Прости, на чай не смогу остаться.
– Очень жаль! – улыбнувшись, потянулась к ручке, как он ее обнял и снова жарко поцеловал. Затем вышел и открыл ее дверь. Изольда, совсем потерянная в чувствах и таком его поведении, взяла свою кофточку.
– Золя! Я позвоню.
– Хорошо.
– Не забудь, выходные едем на природу.
– Хорошо.
– Барышня! Не влияйте на природу, нам она нужна солнечной.
– Хорошо.
– Несмеяна! – улыбнулся Фима и вытащил плюшевого зайца с длинными ушами: – Степка, присмотри за ней, а то снова пойдет на набережную, шторм вызывать.
– Езжай уже, юморист-самоучка.
****
Изольда улыбалась, как не улыбалась несколько месяцев. Вернувшись домой, долго стояла у окна, просто так, смотря на закат. Затем, не переставая улыбаться, приняла душ, надев теплый халат, заварила большую чашку чая и уселась у окна, поместив напротив зайца. Все ее мысли крутились около Трофима. Она была счастлива, хотя и сомневалась в его возрасте. Не включая телевизор, не взяв даже книгу, Золя легла в кровать, поглядывая на зайца. Немного подумав, взяла телефон, просмотрела входящие звонки и снова улыбнувшись,