Европы.
Польша. Граница с Украиной. Жешув
Варшава встретила Ника мелким моросящим дождем. Прежде чем ехать в рекрутинговый центр на границе, он решил денек побыть в столице, осмотреться, почитать местные новости. Еще в Париже он забронировал себе номер в Мариотте и трансфер от аэропорта.
Оставив сумку в номере, он заказал у портье подборку местных газет на французском и английском и вышел на улицу немного прогуляться перед обедом.
Отель находился в центре на основной торговой улице рядом с деловым и коммерческим кварталом. Дождь закончился. Время перевалило за полдень. Народ понемногу выходил на улицы, чтобы перекусить или выпить чашечку кофе в многочисленных кафешках. Еще по дороге из аэропорта капитан заметил, что на столбах вдоль дорог рядом с польскими висят и украинские флаги. Теперь на улице в просторном сквере, расположенном напротив отеля, он тоже увидел скачущую и скандирующую что-то толпу человек под двести. Почти все были закутаны в украинские флаги, некоторые держали плакаты с надписями на английском. Он читал, что после начала войны Европа приняла несколько миллионов беженцев и большая их часть осела в Польше, но не предполагал, что украинцы будут так заметны в столице.
Капитан остановился, чтобы почитать, что написано на плакатах. Вместо ожидаемых «Остановите войну!», или «Дайте Украине оружия!», или «Нет российской агрессии» он с удивлением увидел выведенные на английском «Требуем увеличения пособия», «Верните нас в гостиницы» и еще что-то про бесплатный транспорт.
Стоявшие рядом две бабульки, бросая на желто-голубую толпу укоризненные взгляды, явно неодобрительно перешептывались. Потом одна из них громко сказала: «Brudni chlopi»52, – зло сплюнула и потащила подругу в сторону ближайшей кофейни. Ник аккуратно набрал транслитерацию этой фразы в своем смарте и, прочитав перевод, нахмурился. Ему казалось, что поляки поддерживают украинцев, а тут такое откровенное презрение.
Причины такого отношения прояснились к вечеру, когда он почитал местные газеты. Оказалось, что почти полтора миллиона украинских беженцев, осевших в Польше, были довольно серьезным бременем для бюджета. Их приходилось обеспечивать жильем, едой и платить пособие. При этом, считая себя защитниками Европы, устраиваться на работу украинцы не желали, вели себя по-хамски и требовали все больше денег и льгот. Официально с женщинами и детьми, бежавшими от войны, поляки еще могли смириться, но как минимум треть беженцев были здоровые мужчины, уклонявшиеся от призыва. Это вызывало серьезное недовольство в обществе, которое правительство всеми силами старалось купировать. Сбить нарастающую волну неприязни не давал еще и тот факт, что поляки считали западную Украину своей исторической территорией, где они когда-то были панами, а украинцы – холопами. Теперь польские элиты тешили себя надеждой вернуть эти земли до того, как туда доберется Россия. Отсюда шло и открытое презрение к беженцам.
Насчет