так, что та и не представляла, насколько может быть гибкой! Маленький синевато-красный комочек наконец оказался в руках медиков и еле слышно запищал. Тоже девочка, но теперь Галя плакала уже от счастья – живая… Худая, крохотная, весом в два триста, на полкило легче сестры. Она смотрела матери прямо в глаза и шевелила крохотными пухлыми губками. Галя ревела: «Какая красавица! А я, дура, чуть не потеряла тебя». Врач глянула на часы: «Ровно час ночи. И это уже март!» А уже с двух ночи под окнами раздавалось пьяное: «Ура! Две дочки! Галечка, Галюнечка, Галчоночек, спасибо!»
– Жаль мужика, сейчас кто-нибудь милицию вызовет, и увезут, – буркнула одна из девчонок в палате, куда привезли Галю после родов.
– Не заберут, – тихо отозвалась та и не стала объяснять, почему.
Утром её окружили соседки по койкам.
– Ну надо же! Две девчонки! Одна родилась в феврале, другая – в марте! Бывает же так!
– Как же вы дни рождения справлять будете?
– Так-так, – прервала всех врач, – прошу занять свои места, – и посмотрела на Галю:
– Как себя чувствуете? Молодец, первая в этом году двойня! Уже придумали, как назовете?
– Старшую – Сашей, младшую – Наташей, – ответила она.
– Очень красивые имена! – воскликнула одна из соседок. – Сашей – в честь папы?
Галя опустила глаза:
– В честь моего первого сына. Он погиб восемь лет назад.
В палате наступила мёртвая тишина. Одна из женщин тайком перекрестилась:
– Нельзя же в честь умерших детей называть, плохая примета.
Галя злобно посмотрела на неё:
– Хочу и назову. Я столько лет мечтала о рождении Саши. И пусть это девочка, все равно будет Сашей! И тоже – Александра Борисовна.
– Саша так Саша, – пожал плечами счастливый Боря, когда на выписке Галя ему озвучила имена дочерей. – Знаешь, Галчон, я не верю во все эти суеверия, ерунда всё. Лишь бы ты была счастлива!
Но родственники мужа, узнав, что одна из девочек получила имя покойного брата, запаниковали: примета да, плохая, в старину родители так называли детей, если желали их смерти. Да и маленькая Саша словно протестовала: плакала чаще сестры, да так, что по часу не могли остановить, отказывалась брать грудь. Все ночи напролёт Гале приходилось носить её на руках. В одну из таких бессонных ночей озлобленная мать разбудила мужа и рявкнула:
– Достали все, давай поменяем ей имя. Какая она Саша? Саша был спокойным, хорошим ребенком, а эта извела меня! Сил нет.
– И как назовём? – едва понимая спросонья, что происходит, спросил Борис.
– Не знаю даже, Катей или Машей?
Так у малышки появилось новое свидетельство о рождении и новое имя – Даша. Но то разочарование, которое испытала мать в момент её рождения, так и осталось горьким пятном и в жизни Даши, и в её отношениях с родительницей.
2
Как и все близнецы, Даша и Наташа были очень похожи: невысокие – в папу, голубоглазые – в маму,