крикнул Эшу в глубину здания, – то, что я хромаю, ещё не значит, что все, кто служит мне, должны оставаться инвалидами.
Покуда Эшу говорил всё это, они с Энвис спускались по скрипучей деревянной лестнице в просторный подвал, находившийся под зданием.
– Да, – Эшу строго посмотрел на Энвис, – ты выбрала себе имя?
– Нет, удивлённо ответила та, – а надо?
– Какие же вы, люди, бестолковые, – посетовал Эшу, а потом добавил гораздо тише, но Энвис всё равно услышала, – особенно белые.
Энвис задумалась. Выбор имени, это вообще, дело не простое. Но надо что-то придумывать, времени почти не осталось. Остановилась на имени Эолиндис,
В подвале было светло. Десятка полтора толстых чёрных свечей, расставленных в углах и около стен, давали хоть и дрожащий, но достаточно яркий свет. На небольшом помосте у противоположной от входа стены расположились три барабанщика, у каждого из которых был свой персональный барабан-джембе. Свод подвала поддерживал ритуальный столб – Митан. По этому столбу духи спускаются в мир людей, это такая, своеобразная дорога духов.
Помимо барабанщиков в подвале присутствовали сама мамбо – Мари Лаво, бохор11 и ещё одна женщина, похоже, унси12. Ритуал начался с барабанов. Первым ожил самый большой барабан, через минуту к нему присоединился тот, что был немного поменьше. И, надо отметить, что ритмические рисунки у них были различные. А ещё через минуту ожил и самый маленький барабанчик. Его постукивание органично вплелось в уже звучащие ритмы, и подвал наполнился колдовским звуком этого трио. Мамбо Мари, танцуя со своим питоном, который носил с гордостью романтичное имя – Зомби, сделала несколько кругов вокруг столба, после чего двигаясь в танце, приблизилась к Эшу.
– Папа Легба, открой дорогу духам, пусть они придут к нам, пусть отведают крови жертвы,
– Я услышал тебя, Мари, – откликнулся Эшу, – и все свечи одновременно зашипели. Неожиданный порыв нездешнего ветра сдул с них пламя, погрузив подвал во тьму. А двумя секундами позже свечи продолжили гореть, как ни в чём не бывало.
Мари, на пару со своим питоном, продолжила танцы вокруг столба. Бохор же с унси в это время принесли в жертву чёрного петуха, который дожидался своего часа, сидя в плетёной корзинке под плотной крышкой.
Бохор плеснул в гови13 немного крови жертвенного петуха, долил из калебаса14 воды с кукурузной мукой и щедро добавил рому, предварительно окропив им же статуэтки, стоящие на алтаре. Взболтав гови, протянул её Энвис. Она, недолго думая, крепко зажмурилась и залпом выпила содержавшуюся в гови жидкость прямо из широкого горлышка бутыли. Мир в глазах ощутимо поплыл и даже, казалось, слегка завалился набок.
Энвис отстранённо отметила, что, похоже, она погрузилась в транс, при этом разделившись на две сущности и видя все, происходящее вокруг. Одна Энвис сидела, наблюдая за ритуалом, купаясь в рокоте барабанов, а вторая Энвис – стояла тут же, рядом, и смотрела одновременно на себя, сидящую