обещал, что мы не будем долго жить с твоей мамой. Обещал, что мы возьмём ипотеку или снимем квартиру.
– Я не понимаю: зачем нам мыкаться по съёмным квартирам, платить бешеные деньги за ипотеку? Мама ведь нас не гонит. А со временем эта квартира всё равно нам перейдёт. Ты только подумай об этом, Вер.
Так, надо сейчас успокоиться. А то я чувствую, что внутри меня очень скоро рванёт бомба. Наверняка, это свекровь ему мозги промыла – не иначе. Всё время шушукаются о чём-то по вечерам на кухне, чай типа пьют. Раньше Саша думал и говорил совсем по-другому.
Вот же, старая стерва!
– Саш, ты что, издеваешься? Ты хочешь, чтобы мы всю жизнь жили с твоей мамой? Но это же смешно и … И вообще, мы так не договаривались. Я так не хочу! – мой голос задрожал от напряжения.
– Ладно, не заводись, – раздражённо буркнул муж. – Подумаем ещё об ипотеке. Только чуть позже. Вот поработаю на новой должности годик-два, денег подкопим, а потом и про ипотеку думать можно будет. Я спать. Мне завтра на работу вставать рано.
Саша отвернулся на другой бок и уже через пару минут захрапел. А я ещё долго не могла уснуть, всё лежала и просто пялилась в потолок.
Если Саша так резко изменил своё мнение запросто перечеркнув все наши планы, значит без его мамы здесь точно не обошлось.
Это тупик.
Я просто не смогу всю жизнь жить рядом с этой женщиной на правах вечной гостьи. Шаг влево, шаг вправо – расстрел. Выслушивать её постоянные упрёки и недовольство – никакого терпения не хватит.
Нет, этот дом никогда по-настоящему не будет моим.
Глава 9
– Вера Алексеевна, а вы замужем?
Вопрос Ивлева застал меня врасплох.
Нет, я, конечно, ожидала чего-то подобного, что особо смелые студенты будут интересоваться, спрашивать. Ведь мы сами, когда учились были такими же любопытными. Но почему-то именно его голос, внезапно разрезавший тишину в аудитории, заставил меня смутиться.
Чёрт, что за дурацкая реакция на этого выскочку!
Но Максиму, кажется, происходящее очень даже нравится. Развалился на парте и ухмыляется, гад. Похоже именно такой реакции он и добивался от меня – хотел смутить. Нарочно.
Гадёныш специально пытается вывести меня на эмоции.
Мстит? За то, что я отшила его?
Скорее всего да. Такие как он не привыкли к отказам. А тут я, нащёлкала его по носу, да ещё и преподавателем оказалась. Вот он и лезет теперь из кожи вон, прощупывая мои слабые места. На каждой паре что-нибудь новенькое выкидывает: то про мой возраст интересуется, а потом картинно возмущается, что, как это мол, меня такую молодую допустили до занятий у четверокурсников; то демонстративно игнорирует мои вопросы и замечания, то вообще пропускает занятия.
Странный он какой-то, этот Ивлев.
Смотрит иногда так, что я себе места не нахожу, ёрзая на стуле – такой жгучий и пронизывающий у него взгляд. Дикий, опасный. Я таких парней, как он в школе и в универе десятой дорогой обходила. Потому что знала прекрасно, по горькому опыту своих подруг, что такому ничего не стоит охмурить, соблазнить,