Мля! Как больно! Челюсть у волосатика оказалась чугунная. Костяшки брызнули болью.
Дерьмо. На-а еще. Удар с левой вышел смазанным, зато получилось ошеломить. Не ожидавший столь резкого нападения, противник замешкался.
Я сильно толкнул лохматого в сторону, и сделал подсечку, придав ускорение и заботливо подправив траекторию падения прямо в металлический контейнер с мусором.
Раздался гулкий грохот. Башка волосатого с такой силой встретилась с поверхности мусорки, что контейнер отъехал назад и уперся в стену напротив стоящего здания.
Мой противник мешком рухнул на землю. Неслабо его приложило. Двое оставшихся на ногах что-то заорали, но почему-то не бросились, наоборот отошли чуть назад.
Что за хрень? Хотя сделать ноги? Уже? Почему так быстро…
Тут это и случилось. Перед глазами потемнело, в голове помутилась, к горлу подкатила тошнота.
Кто-то что-то сказал. Мне врезали под дых и почти сразу еще раз. Слепо взмахнув руками, я поскользнулся и чуть не упал. Рядом раздался злорадный смех.
– Ну сейчас ты получишь, резвый, – голос звучал уверенно и вальяжно. Словно его обладатель не сомневался, что мы полностью в его руках, и что с нами теперь можно делать все что угодно.
Это вызвало злость. Нет, не злость – ярость! Бешенство и незамутненную ненависть! Они за доли мгновения буквально затопили меня. Нас чем-то ослепили, а теперь куражились, пользуясь беспомощным положением.
Мне хотелось убивать. Добраться до этих тварей и вырвать им глотки. Желание оказалось столь ярким, что я даже это представил словно наяву.
В ту же секунду перед глазами просветлело. Откуда-то слева послышался испуганный крик.
Не глядя я отмахнулся. Рука взлетела и опала, внутри тела зародилась упругая волна, которая выскочила наружу и ударила куда-то вовне.
Раздались испуганные вопли. Взгляд наконец полностью прояснился, перед собой я увидел растерянную физиономию одного из обидчиков. Кажется переход врага в нормальное состояние оказалось неприятным сюрпризом.
Я не стал ждать, подчинился инстинктам. С рычанием бросился вперед и врезал со всей силы. Затем быстро выхватил Лепесток и крутанулся на месте, приготовившись резать всех, наплевав на осторожность.
Но оказалось вдруг, что резать уже некого. Совершенно неожиданно наши противники разбежались. Я уже понял, что первая четверка была лишь приманкой и что где-то неподалеку ждали еще человек пять или шесть. Но почему они смылись? При таком численном превосходстве, да еще имея кастеты и монтировки, нас запросто могли задавить.
Я огляделся. Рядом оказался лишь Шуша и два вырубленных нами вначале тела. Шуша сидел на одном и методично бил его в лицо. При каждом ударе голова малолетнего уличного бойца безвольно болталась из стороны в сторону. Нос в всмятку, разбитые губы сочились кровь, глаза давно уже закатились. Но Шуша похоже это не замечал, увлеченный процессом.
– Завязывай, – бросил я. – Он давно уже в бессознанке. Лучше обшманай его на предмет ценностей.
Сам я начал проверять своего,