сталкивался с ними раньше.
Барон знал, что те столкновения закончились для Раббана не слишком удачно. У племянника просто случилось искажение памяти.
Фейд презрительно фыркнул. Он не мог допустить, чтобы старший брат превзошел его.
– Я тоже смогу справиться с каждым из них. У меня достаточно побед на ристалищах, я лично убил восемьдесят противников.
– Да, ты действительно это совершил, дорогой Фейд, но я жду, что в борьбе с Домом Атрейдесов ты найдешь более хитроумный способ причинить им вред и боль. Тяжеловесный образ действий твоего брата работает не всегда.
Раббан проворчал что-то невнятное в ответ на критику, но Фейд отреагировал лучезарной улыбкой.
– Я смогу использовать трюк-другой. Я обыграю их и умом, и силой.
Барон размышлял, переводя взгляд с одного племянника на другого.
– Если вы когда-нибудь сойдетесь в поединке, то что победит – мозги или грубая сила?
– У меня есть мозги, – обиженно произнес Раббан.
– Не слишком большие, – поддел его Фейд.
Раббан сумел укротить гнев и ответил на удивление спокойным тоном:
– Наш дядя не одобрил бы твое убийство. Ты его светловолосый любимчик, а я – как ты говоришь, дядя? – тип с мозгами дуболома?
Барон с удовольствием отметил, что Раббан все же способен подавлять эмоции.
– Да, именно так! Мой прекрасный гибкий Фейд и кусок мяса, безмозглый дуболом Тварь Раббан. Каждый из вас занимает необходимую для нашего общего дела нишу.
Он снова вспомнил вопрос Малины Ару: «С кем мы будем иметь дело? Кто ваш официальный наследник?» Он должен знать о будущем своих махинаций со специей так же хорошо, как о своем собственном.
– Ты любишь нас обоих, дядя, – смиренно произнес Раббан, – но его ты любишь больше.
Услышав это, Фейд украдкой улыбнулся.
Великан барон от души расхохотался.
– Люблю? Что это за слово – любовь? Ха! Вы оба полезны для меня, как Питер де Врие, и я стану держать вас обоих рядом до тех пор, пока вы хорошо мне служите. Вы должны стоить больше, чем причиненные вами убытки. Это баланс, и прибыль должна превышать ущерб. – Он посмотрел на юное лицо Фейда, на его гладкую кожу. – Есть вещи, которые хорошо делаешь ты, но есть вещи, которые хорошо делает твой брат.
Наклонившись над портретом Атрейдеса, барон наконец сформулировал главную задачу:
– Придет, и скоро, время, когда мне придется назначить преемника, барона-наследника. Я не могу оставить такое важное дело на волю случая. Для этого, – продолжил барон, – я, во-первых, хочу, чтобы вы хорошо познали себя. Вы оба должны понимать не только свою силу, но и свои слабости. Всегда стремитесь стать лучше. Нам предстоит совершить много важных дел во славу Дома Харконненов, и я должен знать, что вы его достойны. Как родные братья, вы – естественные соперники. – Он помолчал, вспомнив, как противен ему был его родной брат Абулурд. – Но я хочу, чтобы вы действовали сообща и не ссорились.
Конечно, они станут ссориться, особенно