уже полтора столетия с переменным успехом шла борьба женщин за равные с мужчинами права. Сначала дела продвигались ни шатко ни валко, но где-то век назад в результате репрессий из-за смены государственного строя и войны осталось настолько мало мужчин-магов и специалистов вроде врачей и инженеров, что университеты открыли свои двери для всех желающих. Это привело к тому, что женщины, а так же мужчины низших сословий стали массово получать образование. К моменту, когда строй снова сменился, сословия естественным образом поменялись на классы, а отменить право женщин на работу и обучение стало невозможно – страна просто потеряла бы массу специалистов. Да и психология изменилась. Но женщины все еще пытались что-то доказать. Иногда там, где нужно, иногда там, куда им лучше бы не соваться.
– Хуже? – удивилась Анарил. – В большинстве случаев я лучше. А даже если хуже – только порадуюсь, какие замечательные профессионалы работают в полиции.
– Как же с тобой тяжело, – вздохнул Гай, когда они поднялись по лестнице.
– С тобой вообще невыносимо.
Оннонге осторожно заглянула внутрь.
Зрелище ей ожидаемо не понравилось. Пришлось призвать на помощь весь свой профессионализм и попытаться не реагировать на тело и кровь. Оннонге достала из сумочки блокнот и тщательно перерисовала символы и всю магию, которую обнаружила. Оглядела комнату еще раз. Заметила полотенце, пропитанное бурой кровью, и почувствовала, что ей становится плохо.
– Теренс, – Гай заметил побелевшее лицо девушки и поддержал ее под локоть, – проводи госпожу Экхольм на улицу.
По узкой лестнице молоденькому полицейскому пришлось разве что не тащить Анарил. Слава всему сущему, около дома стояла удобная лавочка, куда ее и усадили.
– Воды, госпожа Экхольм?
Анарил кивнула, лишь бы не спорить. Зачем она только согласилась на подобные подработки?
Немного придя в себя и медленно попивая принесенную воду, оннонге вглядывалась в записи, стараясь не вспоминать бирюзовые длинные волосы, разметавшиеся по полу, пропитанное кровью полотенце, которое, скорее всего, использовали вместо кляпа, и праздничное, нарядное платье, совершенно непристойно задравшееся и порванное в нескольких местах.
– Изнасилование было? – с трудом выдавила из себя Анарил, когда Гай покинул место преступления и сел рядом с ней.
Мужчина забрал ее записи и тоже вгляделся в них.
– Нет вроде бы. Эксперты скажут точнее, но не думаю. Белье цело и без следов.
Оннонге вновь стало плохо.
– А вот эта магия точно была? – Гай ткнул пальцем в несколько закорючек сбоку.
Отпив еще воды, Анарил воскресила в голове картинку.
– Точно, – кивнула она. – На столе, перед вазой с лиастами.
– Кем?
– Лиасты. Цветы такие.
– Я думал, это эти, как их? Пионы.
– Пионы крупнее, и они не бывают бирюзового цвета. А лиасты бывают. И лепестки у них уже, мельче.
– Как скажешь. Ну так что по магии и рисунку? Поняла, что это такое?
– Не имею ни малейшего представления, – почти