человек. Вон тот… Чуть не подавившись, Глафира быстро проглотила кусок не прожеванной до конца рыбы, и, отложив вилку, наткнулась взглядом на мужчину, стоящего у их столика.
Высокий, статный, черноволосый, белолицый… Но что-то сквозило в его лице, отчего Глаше хотелось передернуть плечами и брезгливо сморщиться – то ли слишком откровенный, нагловатый взгляд, то ли ярко-красные влажные губы, то ли крупные, чрезмерно отбеленные зубы.
Глаше он не понравился сразу. Ей все в нем казалось избыточным. Чрезмерным и нарочитым.
Мужчина важно представился Степаном, деловито осмотрелся и по-хозяйски уселся рядом с Глашей. Он слишком громко смеялся, долго и тщательно пережевывал пищу, часто облизывал губы, откровенно рассматривал ее, все время цепляясь взглядом за грудь.
Время тянулось долго, будто специально растягивалось и застревало в пространстве. Минуты становились длиннее и тягучее…
Глаша, изведясь и нервничая, уже сто раз моргала Женьке, сигнализируя о том, что пора закругляться. Подруга не реагировала. Тогда Глафира решительно ткнула ее ногой под столом. Подруга, отодвинув ногу подальше, виду не подала и продолжила, как ни в чем не бывало, светскую беседу. Уставшая Глаша, вконец измученная навязчивым и откровенным вниманием гостя, изловчилась и опять толкнула подругу ногой, призывая прекратить затянувшуюся встречу. Но Евгения, улучив момент, лишь незаметно показала Глаше кулак и мило улыбнулась Степану.
– Я-то уже знаю, а вот Глаша – нет. Расскажите ей о своей профессии, думаю, это занимательно.
Глафира, вынужденная поддерживать беседу, посмотрела на собеседника. Тот, зардевшись от радости, стал подробно рассказывать ей о своей работе так восторженно, будто он был космонавтом. На самом деле Степан работал зубным техником. Услышав это, Глаша грустно вздохнула: «Понятно, отчего у него зубы так блестят».
Наконец, утомившись от разговоров, мужчина поднял бокал за присутствующих дам и, откровенно облизнувшись, наклонился к Глаше.
– Вы позволите пригласить вас завтра в театр?
Глаша, перепуганная его белоснежным оскалом и бесстыдным буравящим взглядом, беспомощно вжалась в стул.
– Я, к сожалению, завтра не смогу. Работаю в вечернюю смену.
Степан томно взмахнул ресницами и призывно сложил влажные губы.
– Тогда, может, послезавтра я приглашу вас в гости? Я живу один, послушаем музыку, поужинаем…
Глаша, мгновенно вспотев от такой перспективы, отчаянно замотала головой, стараясь не смотреть на Женьку, делающую ей «страшные глаза».
– Нет. Спасибо. Не получится. Я очень занята всю неделю. Извините.
Мужчина, очевидно, ожидавший легкой победы, недоуменно обернулся к Евгении.
– Ну и несговорчивая у вас подруга!
– Она просто много работает, ей трудно выбраться, – заспешила Женька.
– Незаменимых у нас нет, – Степан, обиженно шмыгнув носом, облизал губы и гордо вздернул подбородок. – Было бы желание. Прошу прощения, я должен вас покинуть. Мне пора. Извините. Спасибо за компанию.