недовольно скривился.
– Фу ты, убогая, – хотел сплюнуть, но сдержался, ибо не располагала квартира Марии Александровны к подобным пассажам. – Дверь сейчас за мной закроешь, чтобы незнамо кто тут не бродил, пока МарьСанны нет.
Я оглянулась.
– А ее нет?
Старик рассмеялся.
– Откуда ей тут быть, если ты ключ в замок вставила, бестолочь.
– Ой, – вспомнила я и побледнела. Она же теперь меня из дома погонит, наверное. Чтобы там про нее соседка не говорила, другой квартиры-то у меня нет… Убогая, одно слово. Такие столицам не нужны.
Теряя тапки, я бросилась в прихожую, повернула ключ, отперла дверь и высунулась на лестничную площадку. Снаружи никого не было.
– А ты что ожидала, что такая дама, как МарьСанна под дверью ночевать будет? Как бродяга какая-то? – не унимался подоспевший старик. – Она попозже тебе задаст. Когда вернется, – он это даже беззлобно сказал. Даже где-то ласково.
Я закрыла дверь, сунула ключ в карман халата и растерянно обернулась к Михаилу.
– И что мне теперь делать? – уж он-то, как знакомый старухи, должен знать, чем ее разжалобить. Ух, и странные у нее знакомые, ничего не скажешь.
Старик пожал плечами.
– Дверь за мной закрой. Мне через парадный не с руки выходить. Через черный уйду, – и пошел вперед. Но не свернул в коридор, ведущий на кухню, а по-хозяйски толкнул дверь в покои хозяйки.
– Вы куда? – испугалась я. Мало того, что она Марию Александровну в дом не пустила, так еще в ее комнаты проникнет без соответствующих полномочий? На этот счет в договоре особый пункт есть, если память не изменяет. Надо было внимательнее читать.
– Тут быстрее, – небрежно отозвался старик и открыл дверь настежь.
Так я впервые оказалась в комнатах своей хозяйки. Михаил с интересом наблюдал за моей реакцией. Я бы тоже, признаться, со стороны за собой понаблюдала.
***
Стоя на пороге и широко открыв рот, я думала, что даже воздух вокруг меня осквернит убранство комнат, где я оказалась благодаря полумаргинальному человеку по имени Михаил.
Мария Александровна занимала три смежные комнаты. Все они были оклеены тканевыми обоями сочных бордовых с золотом цветов. Спальню я увидела лишь мельком. Это была небольшая комната, которую почти целиком занимала широкая кровать со множеством подушек. Все в тон обоев.
Мы же с Михаилом оказались не то в библиотеке, не то в кабинете. Старинные шкафы из дорогого дерева вплоть до украшенного витиеватой лепниной потолка были забиты книгами в кожаных переплетах. Ни одно из названий я не узнала. Некоторые были и вовсе на французском, английском и даже на латыни.
У окна стоял тяжелый письменный стол с чернильницей и пером, оставленным на коричнево-желтой бумаге.
Библиотека вела в гостиную, где, по сравнению с предыдущими комнатами, было очень просторно, но не менее внушительно, отчего я окончательно растерялась. Стены украшали картины, половина из которых, очевидно, изображала членов семьи Марии Александровны – я легко