что скалолаз, из меня никакой, значит, ничего не сказать. И как оказалось, узлы я тоже не умею завязывать. А в фильмах это выглядело так просто и натурально, что с такой задачей мог справиться даже ребенок. Увы, значит я исключение. Лишь выбравшись из окошка, и медленно начав спускаться вниз, увидела – тот край простыни, который привязала к кровати, начинает предательски развязываться. Не успела опомниться, как уже лечу в низ. Первая и единственная мысль, что пролетела в моей голове за эти доли секунд (благо этаж был максимум второй): "Если сломаю что, черт, придется жениться".
Вот значит, лечу я, думаю, собираюсь с силами перед болью и вдруг… нет, не полетела. Упала. Но на что-то мягкое, и это «что-то» издало приглушенно-чавкающий звук. Поблагодарив небеса, за ниспосланное мне спасение, обругав производителей простыней за их скользящий состав, тут только догадалась посмотреть, на чем собственно сижу и, что послужило спасением.
Ночь оказалась темной. Фонариков нет и в помине. Единственным освещением служила огромная желтая луна, напоминающая кошачий глаз, и множество звезд рассыпанных по небу в беспорядке. Ни одно созвездие угадать я так и не смогла, в школе не преподавали астрономию. Так вот, отвлеклась. На первый взгляд, это был грязный мешок, наполненный чем-то мягким… но местами и… жестким. Приглядевшись, я обнаружила, что у мешка есть руки, волосы… Господи, так это человек… а вдруг я его убила, давно собиралась сесть на диету, знаю, лишние килограммы присутствуют, а может они и были решающими…
– Эгей, вы живы, – медленно слезла, и потрепала по плечу жертву, – ответьте, скажите, промычите, постонайте… ну хоть что-нибудь. Я ведь не специально, просто…
– М-м-м…
– Так вы живы, какое счастье… А-а-а-а, – поздно сообразила, что кричать-то нельзя, но ЭТО думало быстрее, и тут же прикрыло мой рот своей рукой. На меня смотрело чудовище. Черное лицо, с которого кусками отваливаются части чего-то непонятного, большие глаза неизвестного цвета, и волосы, они торчали во все стороны. Как если бы человек лег спать, а в это время его шевелюру обильно полить лаком. Я подумала, что вот сейчас самое время упасть в обморок, может, поймет, что мне плохо, а лежачих, как известно, не бьют. Простит, поймет и уйдет. Не получилось.
– Ты кто? – спросило чудовище. По голосу, оно боялось больше чем я. Хотя, может это маскировка?
– Я-то? Да так. Пролетала тут потихонечку, да знаешь ли, воздушные ямы, вот и не справилась с управлением.
– Да?
– Ну… как тебе сказать. А ты кто? – с опаской спросила я, терять-то уже нечего.
– Фрося…
– Бурлакова? – вырвалось у меня.
– Какая? Нет, по-моему, пока еще нет.
– Тьфу ты, я-то испугалась. Думала все, последние минутки доживаю.
– Я тоже испугалась, – честно призналась девушка, – а что, эта «Бурлакова» очень страшная? Я никогда о такой не слышала.
– Да забудь ты об этом. Это я так, прикололась, ну… то есть, пошутила.
– Ясно,