лся у самого входа в камеру. Он поставил поднос на пол и потянулся за холодным ключом, одиноко висевшим на огромном кольце. Как только охранник отворил дверь, узник открыл глаза и сел. В отличие от других, охраннику не пришлось наклонять голову и, войдя, он, поприветствовал узника кивком, поставил на стол поднос и направился к выходу.
– Приветствую, брат, – бодро поздоровался старик с незнакомцем.
Охранник что-то промямлил и быстро удалился, шаркая ногами по каменному полу длинного коридора. Старик придвинул стул к столу у окна, возблагодарил Господа за хлеб насущный и принялся есть. Радуясь, что на этот раз к молоку добавили воды, а не наоборот, старик быстро позавтракал, но не стал допивать полностью, опасаясь, что комендант может опять взяться за своё и испытывать его, не давая воду. Хотя в последнее время на питание старику не приходилось жаловаться. Он взял небольшой уголёк и начертил линию на стене у самого пола, перечеркнув ею четыре другие. Вся стена была исписана чёрными линиями и чем ближе они располагались к полу, тем мельче становились.
Камера, слишком большая для одного человека, позволяла старцу устраивать себе пешие прогулки взаперти. Он старался делать это каждое утро сразу после завтрака. Старик внимательно относился к здоровью, насколько возможно в здешних условиях. Во время прогулок он старался прокручивать в голове знамения и последние события в мире, о коих он узнавал из скудного общения с охранниками. Такие ежедневные упражнения помогали тренировать память и сохранить вверенную ему тайну. Если бы старик записал её на бумаге, рано или поздно она попала бы в руки коменданта.
– Да… Кажется я теперь не скоро узнаю новости. Nolite ergo esse solliciti in crastinum; crastinus enim dies sollicitus erit sibi ipse. Sufficit diei malitia sua, – проговорил он, привычно обращаясь к самому себе. Сегодня надо попробовать что-то другое.
Вдоволь нагулявшись, старик прилёг на кровать с чистым, но прохудившимся бельём, и стал дожидаться шагов в коридоре и голоса охранника, чтобы тот сопроводил его на еженедельную встречу с комендантом. Охранника всё не было. Прошло полчаса с назначенного времени, когда послышались быстрые шаги. Юное лицо охранника, обрамлённое слегка вьющимися волосами, выглядело помятым и немного распухшим, на лбу виднелось красное пятно. Он что-то невнятно пробормотал и замахал руками. Старик шустро подошёл к двери. Как только охранник справился с замком, старик вышел, и они направились по коридору, затем поднялись по лестнице с очень длинными пролётами и несчётным количеством ступеней.
Охранник довёл старика до кабинета коменданта и громко постучал в железную дверь. Пропустив старика вперёд, охранник стал неуклюже спускаться обратно, цепляясь за перила и вытирая струйки пота рукавом. Старик не спешил заходить: он вознёс короткую и молчаливую молитву, расправил складки на тюремной робе, и только тогда открыл дверь. То была единственная дверь во всей тюрьме, которая не скрипела. Войдя, он сел на стул, стоявший напротив массивного стола огромных размеров, за ним восседал комендант в мундире цвета хаки. Хозяин кабинета вполне соответствовал столу и по габаритам, и по форме. Он вежливо поприветствовал старика. Тот ответил кивком головы.
– Отец Эван, как вы? Надеюсь, хорошо выспались и позавтракали. Мария приготовила праздничный завтрак, в честь годовщины вашего пребывания здесь.
– Да, спасибо. Я всем доволен и за всё благодарен.
– Это радует. Значит вы готовы к продолжению нашей беседы? На чём мы остановились в прошлый раз?
– Мы никуда и не сдвигались за последние 15 лет. Господь сказал ученикам: “Вам дано знать тайны Царствия Божия, а прочим в притчах, так что они, видя не видят и слыша не разумеют”, – мягко проговорил старик.
– Ну перестаньте, мы всё видим и слышим. Я имею в виду правительство, которому всё известно, – стоял на своём комендант.
– Я бы хотел напомнить вам, что все, включая правительство, относились к знакам с недоверием. Но шло время, и даже те, кто не верил в них, стали невольно обращать внимание на их “подозрительное” исполнение.
– Хорошо изучив каждое из них, я пришёл к выводу, что с научной точки зрения нельзя сказать, что пророчества сбываются. Глады и моры существовали всегда. Тоже самое относится и к войнам. Ради наших с вами бесед я прочёл множество книг и не только научных, но и духовных. Это даже стало моим хобби.
– Я не берусь говорить о точных временах и сроках и настаивать, что время пришло. Никто из людей не знает этого, – пояснил отец Эван. – Сам же Господь сказал: “Когда вы увидите всё сие, знайте, что близко, при дверях”. Вспомните, сколько больших войн прошло за последние полтора века? Осталась только та, после которой, как сказал известный учёный, люди станут воевать палками и камнями. Народы восставали и уничтожали целые нации. А моры? Последние остатки заключённых, содержащихся в тюрьме-крепости, заболели и умерли от минувшей чумы. И я уже не говорю о духовных делах: о гонениях на церковь, о лжепророках, умножающемся беззаконии, охладевшей любви, коей прикрывают страшные злодеяния. Более же всего хотелось бы вам напомнить о воссоединении Израиля. Но я не ужасаюсь, так как это ещё не конец, – заключил старец.
– Я тут повидал