не спасает.
Я натянула одеяло до макушки и нехотя потянулась. Вылезать из тёплой постели совсем не хочется, но голодный желудок настаивает на обратном. Остановка продлится минут сорок. Успею пройтись и позавтракать. Одежда лежит на соседней постели. Я выдохнула, скинула одеяло и быстро оделась.
Кожа тут же стала гусиной, и каждый мускул напрягся от пронизывающего холода. Мурашки оставались ещё какое-то время, даже когда на мне оказалась тёплая одежда. Я застелила кровать тяжёлым пледом-покрывалом в крупную сине-зелёную клетку, надела ботинки и пальто.
В коридоре гуляет сквозняк и полно народу. В тамбуре тоже толпятся. Все хотят выйти на улицу, подышать свежим воздухом, позавтракать. Есть какое-то своё очарование в еде, которую ешь в дороге. Она имеет особый вкус. Что-нибудь совершенно обыкновенное, но вкуснее любой другой еды, даже самой изысканной.
Станция небольшая. По крайней мере так кажется, глядя на перрон с одной стороны поезда, а с его другой стороны простилается поле. Оно рыжее от засохшей травы и пестрит бурыми пятнами из опавших листьев. В паре метров от рельсов торчат из груды валунов три голых дерева. Здесь повсюду природа. Говорят, её виды успокаивают. Но я как нигде больше ощущаю гнёт. Будто поле и то какое-то ненастоящее и на самом деле здесь давно всё умерло.
Железнодорожное полотно уходит вперёд и в низине обрывается в облаке тумана. Тяжёлые тучи уже вторые сутки проливаются на землю дождём. То он моросит и слепит глаза, то льёт, как из ведра.
Я подняла воротник пальто, спрятавшись от ветра, и пошла исследовать станцию. Есть хочется ужасно.
Перрон затянут людьми. Над головами приезжающих из глубин железнодорожного вокзала тянутся манящие ароматы горячей еды, чая, кофе и сладостей. Я пошла на запах, который показался мне самым вкусным. От него в животе протяжно заурчало. Пахнет картофельным пирогом и сладким чаем не то с бергамотом, не то с лимоном.
Обычно я так плотно не завтракаю, но местный холод вынуждает пересмотреть свои привычки, чтобы не превратиться в ледяную статую.
Я взяла большой кусок картофельного пирога и кружку того самого чая, который разве что не словами звал меня к себе. Спрятавшись от цепких лап ветра за панорамным окном аккуратной закусочной на углу, я наконец завтракаю.
За стеклом бушует непогода. Порывы ветра становятся всё сильнее и сильнее. Дождь льёт с новой силой. Теперь он не моросит, покрывая окна красивым кружевом из крошечных капелек, а смывает всё на своём пути. И всё же буря быстро утихает.
В вагон я вернулась практически перед самым отбытием и снова закрылась в своём купе. К счастью, получилось так, что я еду одна. Ждать незнакомцев, делить с ними и без того не очень просторное помещение не приходится, и меня это в очередной раз радует. Сначала я обрадовалась, когда только села на поезд в Лондоне, а теперь меня в очередной раз накрыла волна этого приятного чувства.
После чая я согрелась. Сняла пальто и ботинки, но ноги всё-таки накрыла пледом. Купе кажется не таким уж и холодным, как после сна. Шторки я всё равно открывать не стала: сквозняк никуда не делся.
Состав тронулся. Колёса застучали по рельсам, дождь снова бьёт по стеклу. Я сижу, закутавшись в покрывало, и прислушиваюсь. Несмотря на грохот, с которым мчится поезд, в ушах звенит тишина. Вокруг так много звуков, но я не могу уловить полностью ни один из них. Из-за стенки доносятся голоса соседей. На самом же деле они говорят громко, но звук слышен слабо. Даже слов не разобрать.
Эббс-Холл
Уик – небольшой город на крайнем севере Шотландии, а после Лондона он кажется вообще крохотным. Местный железнодорожный вокзал тоже не впечатляет размерами. Наверное, я просто привыкла жить в столице.
Я вышла на улицу, оглядывая всё вокруг. Небо здесь необычного голубовато-сиреневого цвета. И, кажется, нет ни единого облачка! Но со стороны большой воды уже тянутся громадные, тяжёлые, словно старые пуховые одеяла, тучи грязного серого цвета. Пахнет солью и морем.
Обветренные губы, горло и всё внутри ощутимо страдают от смены климата. Я поёжилась и спрятала лицо за воротником пальто. Надеюсь, я быстро привыкну к местному воздуху.
Мимо меня несутся несколько десятков человек. Кто-то выбивается из последних сил, волоча в руках тяжёлый чемодан, а другие идут чуть ли не вприпрыжку с лёгкими сумками. Все они опаздывают на автобус, который вот-вот отойдёт от станции.
Я проводила их взглядом. А мне куда? Я огляделась по сторонам и заметила недалеко от главной вокзальной лестницы чёрную машину представительского класса, а рядом мужчину в строгом костюме. На нём нет куртки. От одного взгляда на него меня пробила холодная дрожь. А я ведь только согрелась!
Неизвестному на вид не больше тридцати, светлые волосы и почти женские черты лица. Он хмуро, будто чем-то раздражён, держит перед собой табличку из белого картона с моим именем. Вероятно, молодой человек здесь, чтобы встретить меня и отвезти в загадочное поместье Эббс-Холл. Впрочем, именно из-за поместья, которое сейчас называется домом отдыха, я и проделала такой длинный путь.
Я