магнаты нефтяного сектора России, а память о Кате, с которой он прожил полных шесть лет. Если бы она была жива и невредима, он никогда бы не решился переступить порог их некогда общей квартиры. Екатерина до конца своих дней не могла простить ему предательства, что он бросил ее и уехал в другой город. Он поймал себя на мысли, что именно ее отсутствие на земном шаре делает его воспоминания о ней трогательными и, может быть, чистыми. Но ностальгия улетучилась, как только перед ним вырос образ Жанны.
– Кофе будешь? – спросила она.
– Да, если можно, – ответил он, расположившись на кухне, на софе перед столом со стеклянной столешницей.
Жанна стояла спиной и заряжала кофемолку. Павел Сергеевич осмотрел ее сверху вниз. «В свои двадцать семь лет она стала еще краше, чем тогда, когда увидел ее в первый раз, в тринадцатилетнем возрасте», – думал он.
– А ты все цветешь, – заговорил он, когда умолк звук кофемолки. – Твоя родная тетя гордилась бы тобой.
– Баумистров, это что за приколы? – резко отреагировала она и на мгновение повернулась к нему лицом.
Павел Сергеевич, несмотря на резкость Жанны, продолжил разговор. Чувство, что он хозяин квартиры, вновь вселилось в него:
– Я не шучу! Ты же знаешь, я не люблю шутки. Твою резкость я пропущу на первый раз, в память… – он не договорил.
– В память о наших с тобой отношениях! – злобно пресекла Жанна.
– Нет, в память о Кате. А что касается всего, что осталось после нее, это все твое, я не буду возражать, ты – единственная ее наследница. Эта квартира, недвижимость – все твое… – он опять не успел договорить.
– Ты думаешь, что мне нужно ее наследство? Ошибаешься! – она выключила кофеварку и подошла к противоположному краю стола. – Все эти дни после того, как все случилось, я проклинала себя, что в один прекрасный день я оказалась с тобой в постели. Моя тетя не заслуживала столь горькой участи. Я предала ее. А она… она… она простила меня.
На лице Жанны выступили слезы.
– Она оставила меня в городе, помогала, чем могла. Но ее общение со мной происходили только в плоскости решения моих студенческих и финансовых проблем. Она отдалилась, она больше не являлась мне подругой. Все эти годы я переживала за свой поступок.
Образовалась пауза. Жанна задыхалась. Она сказала бы еще, но не могла, не хватало воздуха.
Павел Сергеевич был невозмутим. Наоборот, когда она умолкла, он через мгновение оживился. Кистью левой руки, играючи, как по роялю, он постучал по столу.
– Может, меня и убедили бы твои слова, но ты не говоришь правду, – он вскочил и накинул на себя черное пальто, которое успел снять перед тем, как получил приглашение на кофе.
– Ты не будешь кофе? – Жанна растерялась, она не ожидала, что Павел Сергеевич так быстро и так просто покинет ее.
– Нет! Просто дел еще много, – он подошел к ней вплотную, задрал перед ее лицом руки, демонстративно надел на них черные перчатки. Затем левая рука медленно вошла