Ах вот оно – обещание, обещание прекрасного, неизведанного.
Кончилась ария Далилы, раздались бурные аплодисменты, и Минни очнулась от наваждения. И тут ее охватила тревога. А вдруг ей все показалось, а вдруг она нафантазировала и ничего особенного не было в улыбке и взгляде незнакомца? А если и того хуже – все это было, но закончится концерт, они разъедутся, и она никогда в жизни его больше не увидит? Она его и разглядеть-то как следует не успела! Минни охватила паника. Надо было что-то предпринять, что-то сделать, чтобы не потерять его навсегда, но что и как?
И тут ей пришел в голову дерзкий план. Неподобающий для молодой девицы на выданье, смелый и бесшабашный. Благо фигура мирно спящего отца заслоняла ее от бдительного ока матери. У нее на головке была заколка с бутоном чайной розы. Если ее отстегнуть, она упадет прямо к ногам офицера. Незнакомец вполне может разгадать ее хитрость, ну и пусть! Дерзать так дерзать!
Стараясь незаметно поправить локон над ушком, Минни потянулась к заколке. К счастью, застежка легко отошла, и, с глухим стуком, заколка упала где-то позади. Минни затаила дыхание. Почти сразу же сзади раздался шорох, и глубокий грудной голос, от которого мурашки пробежали по спине, тихо произнес прямо у нее над ухом:
– Мисс, вы обронили заколку.
Минни медленно обернулась, стараясь казаться рассеянной. Она потянулась, чтобы забрать заколку, но офицер удержал ее руку в своей, мозолистой и твердой.
– Лейтенант военно-морского флота Артур Генри Рострон.
– Минни Стоттерт. Этель Минни Стоттерт, – поправилась она.
И тут лейтенант нежно поцеловал ей руку.
Ахнув и выхватив цветок, Минни отвернулась. Понял! Он все понял! Ее решимость улетучилась, как могла она так себя унизить! Но голубые блестящие глаза и грудной низковатый голос продолжали ее преследовать весь оставшийся вечер, а нежный поцелуй жег ей пальцы. Собственно, что именно давали в тот вечер в филармонии, кроме голубых глаз и Сен-Санса, Минни не имела никакого представления. Так же как и Ричард Стоттерт, мирно проспавший и концерт, и разразившуюся рядом с ним драму. Его растолкали перед самым занавесом.
Не отрывая взгляда от натертого паркета, Минни помогла отцу выбраться из кресла, а когда все же осмелилась оглянуться, лейтенанта уже не было видно в толпе. Минни как будто осиротела. Все кончено! Мимолетное знакомство не состоялось. Но она все же была благодарна Рострону – так, кажется, его звали, за прекрасные минуты, несбывшийся мираж любви.
Вместе с родителями, Минни грустно пробиралась к выходу.
– Мэм, разрешите обратиться! – раздался позади звонкий низковатый голос.
Минни вздрогнула. Быть того не может! Стоттерты остановились, не сразу сообразив, к кому же обращается стройный худощавый молодой лейтенант в темно-синей флотской форме, и фуражке, по уставу зажатой в левой руке.
А обращался он к Эдит Стоттерт.
– Лейтенант военно-морского флота Британии Артур Генри Рострон. Имею военные награды. Разрешите познакомиться