Катерина Ольшина

Еловый блокнот


Скачать книгу

как борзый пес,

      Пропоет о заветном лете,

      Где Луна – это света гроздь.

      На соцветья прозрачных пальцев,

      Словно встарь, упадут слова.

      И закат обожжет румянцем

      Две березки на склоне рва.

      И я буду сжимать крапиву,

      И костяшки будут белы,

      Как на той стороне залива —

      Барашков морские лбы.

      Горе распято. Гора свободна

      Горе распято. Гора свободна.

      Скалы вдыхают куренье трав.

      Мир мой трясинный, мой мир подводный,

      Мир паутинный, живи и правь!

      Небо не давит. Оно – повсюду.

      Руки раскинув, лежу в тиши.

      На византийское солнце-блюдо

      Падают облаком миражи.

      Так, пережив вечный бой с собою,

      Можно красиво уйти в закат —

      В мир, где нам тесно не будет обоим,

      В память реки, где ладья легка.

      Марине Цветаевой

      Сама же звалась Серафимом!

      Огненная, подчиняй!

      Дайте же ей коня!

      Под стать – коня ей – львиного!

      Гривою ли трясти,

      Распрядающая печаль?

      Любившая иван-чай

      Заваривать после крестин.

      Ребенок Спартанский – вы!

      Боль пригубив – бьет!

      В самый опасный грот

      Ступившая. Головы

      Не пожалела – пасть —

      В бездну плеч и губ.

      Несла Божественный труд

      В мира грубую пасть.

      Лебединая! Ты жива!

      Светом посланная – гряди!

      Величайшая из ундин,

      Моря трепетного – Жена.

      Нерукотворный Спас

      На стене – Нерукотворный Спас.

      В руках – Цветаевой зеленый том.

      Черешневые тени – в пляс,

      И свет дождя – на мой печальный дом.

      И иноки пришли принять псалмы,

      Младенец спит. Вокруг цветут леса.

      И в поле – тонким заревом – полынь,

      И в небе – густо маслом – бирюза.

      Июль погряз в туманах и траве,

      Моя душа все рвется на дыбы…

      И прекратить бы по ночам реветь

      И полюбить святую эту быль!

      Могу стоять часами и глядеть,

      Как солнце обжигает пальцы тьмы.

      Я не люблю лишь черных лебедей,

      Я не люблю, когда велят: «Лети!»

      Там по-сербски поют словенские пастухи

      Там по-сербски поют словенские пастухи,

      Пахнут звезды луком и чесноком.

      Млечный путь – золотистая епитрахиль,

      Мука Вселенной, горькое молоко.

      Мысли легко рифмовать, сшивать, струить,

      Строить свой храм из еловых, сосновых нот.

      Наших русалок славянских лучше не злить,

      Поэтому не ходи на мой огород.

      Месяц дрожит: он не помнит, что он живой.

      Чернила обсохли, я – глиняный человек,

      Кошка, петух, фиолетовый домовой,

      Провидец, властитель кладов в прошлой главе.

      Стареет