я не могу теперь играть в игры. Даже в те, в какие играл раньше и гордился, что дошёл до какого-то уровня. Игры кажутся мне сейчас каким-то страшным изобретением для отъёма времени у населения. Более того. Однажды мне показалось, что это – изобретение для отъёма жизни. Как отрезало.
Никому сказать об этом я не могу. Просто – не играю.
Но уровни – это хорошо придумано. Кто-то умный придумал про уровни, но, наверно, и сам не понял, что́ он придумал.
Зато я теперь понял. Теперь, когда я перешёл на другой уровень. Вернее, когда мне пришлось осваивать другой уровень.
Волей-неволей.
Глава 3
– Тебе ноутбук дать? – спокойным голосом спрашивает мама. – Мне надо в собес. Я всё-таки хочу выбить тебе электроколяску. Оказывается, тебе положено две коляски – для улицы и для дома. Шейникам – положено. От этих чиновников разве добьёшься того, что надо! Хожу как нищенка – выпрашиваю, выпытываю, унижаюсь!
– Не ходи.
Мать поднимает бровь и глядит на меня:
– А кто пойдёт? По-хорошему, они должны бы нам домой эти коляски прикатить.
– Ты много хочешь. А вот кто меня будет сажать в эту коляску?
– Я думаю, ты сам научишься. На руках. Надеюсь, Олежка.
– Ма, но ты же знаешь, что у меня даже ложка из руки вываливается.
– Научишься.
– Нет.
– Делай гимнастику. А то ты день занимаешься – два нет.
– Ма, отстань. Я занимаюсь, когда ты не видишь. Два раза в день – точно.
– Не отстану.
– Ладно, – говорю я, чтоб она успокоилась. – Вот ты уйдёшь – я начну.
Мать снова перевела меня в лежачее состояние. В полулежачее.
– Ноутбук дать? А книжку?
– Нет.
– Что, так и будешь смотреть в потолок? Музыку хоть включи.
– Не хочу. Полчаса посижу так. Я же гимнастику буду делать.
– Ну давай. Ты это… Не думай так уж сильно… Не растравляй себя. Что поделаешь… – примирительно вздыхает мама.
– Угу, – отвечаю я.
«Как могу, мама. Как могу, так и думаю».
Я хочу сказать матери, чтоб она быстрее уходила.
Я хочу прокричать матери, чтоб она быстрее сваливала. В собес, в пенсионный отдел, в ресторан, на каток, на лыжный кросс. Куда угодно.
Я хочу прорычать матери: «Канай отсюда, старая стерва!»
Далее идёт матерное послание.
Но я сдерживаюсь. Я просто проявляю максимальный протест, которым владею: я закрываю глаза и откидываю голову на подушки.
– Ну, я пошла.
– Угу.
Всё, дверь закрыта. Через пару минут щёлкает и входная дверь.
Слава богу, я один.
Теперь я могу завыть.
– У-у-у!..
Я вою. Я – раненый молодой волк с перебитым хребтом, который почему-то не умер, а остался в живых. Я бьюсь головой о подушки. Я сжимаю кулаки, насколько могу сжать. Я бью кулаками по матрасу. Правая рука тотчас выдаёт спастику.
Я скрючиваюсь от боли. Гимнастика, мать её!..
На какое-то время я даю себе волю. Я кричу в небо