align="center">
4.1
Анна проснулась и не поняла, где находится. Помещение казалось мрачным и незнакомым, в углу полыхал огонь в огромном камине, куда запросто поместился бы кабан на вертеле. А возможно, когда-то и помещался. Сицилия… замок… Драго… Она заворочалась, пытаясь разглядеть комнату, явно не походившую на отведенную ей спальню. Потом ощутила тяжесть обнимающих ее рук и собственную наготу. Драго притянул ее к себе посильнее, и его ладонь по-хозяйски заскользила по телу любимой. Словно нуждаясь в подтверждении, он хрипло произнес: – Ты моя… Моя жена! Она попыталась протестовать, но все протесты Драго заглушил поцелуем, долгим и требовательным, разжигающим жар. Ночь постепенно перешла в день, а затем в вечер, огромная кровать сменилась на шкуру около камина, а грубая страсть на нежность и ласки. И только потом настал черед разговоров. Они лежали, раскинувшись на подушках, неведомым образом материализовавшихся на огромной овечьей шкуре около очага. Анна чувствовала себя маленьким ребенком в колыбели из больших сильных рук, укачивающих и успокаивающих, дарящих безмятежное счастье. Драго объяснил ей, что является экстрасенсом, чуть ли не самым сильным в мире. Он что-то долго говорил, как нашел ее, грустную и несчастную, на кухне, с незажженной сигаретой в руке. Как влюбился с первого взгляда и пришел к ней ночью, во сне. Он собирался наплести ей еще что-нибудь, но Анна поверила и этим басням Лафонтена.
Драго смотрел в ее доверчивые глаза и не чувствовал угрызения совести. Он был властителем судеб, и его приказы считалось законом на этой планете. Три прекрасные Мойры, держащие в руках священные нити, не задумываясь, исполняли его волю. И никто в целом мире не поставил под сомнение ни одно его слово. Так почему же Анна, выбранная им себе в утешение, должна в чем-то усомниться? Драго злился на себя. Злился, потому что не мог сказать всю правду возлюбленной и, как мальчишка, мысленно уговаривал ее поверить ему. Последний раз он обращался с подобной просьбой к своей няне лет в шесть, но его мольбы случайно услышал отец, и после хорошей выволочки манипулировать людьми без особой на то надобности Драго прекратил. Он даже не посмел сказать Анне об испытаниях выпавших на долю его супруги. Умолчал о том что это случится скоро, буквально на следующей неделе. Испытания физические и моральные. Он прекрасно понимал, что не сможет их облегчить или смягчить. Взять ее в жены он мог только после обряда. Драго задумался, как отнесется Анна к его истинному облику? Или к своему собственному, который после церемонии станет похож на его? Любимую ждали боль и страдания, но он не стал пугать ее, справедливо решив, что словами все равно невозможно ничего передать. Вдруг испытав к ней такую огромную нежность, Драго понял, что эти последние дни перед их свадьбой он просто обязан наполнить радостью и любовью. Тогда потом, когда она будет лежать в коме, возможно, ему удастся привнести в ее сознание яркие воспоминания об этих счастливых днях. Он повернулся и потянул ее за