и помог ей подняться. Уартон бросился к ней, но она его остановила.
– Не подходите ко мне, Клайд. Я ухожу.
Слезы струились по ее лицу, и она не старалась вытереть их.
– После всего? Ты не уйдешь. Я не пущу тебя.
– Не трогай меня. – Она задрожала и попятилась.
– Буду! Ты моя! Слышишь, моя! – Потом он зарычал на священника. – О, какой же я был дурак, что дал вам распустить ваш глупый язык! Благодарите вашего Бога, что вы не простой смертный, а то бы я… Вы хотели воспользоваться привилегией своего сана. Ну, что ж, воспользовались! А теперь уходите из моего дома. Слышите, а то я забуду кто вы и что вы.
Отец Рубо поклонился, взял за руку Грэйс и направился к двери.
Но Уартон загородил им дорогу.
– Грэйс, ты сказала, что любишь меня.
– Да, сказала.
– А теперь?
– И теперь говорю.
– Повтори еще раз.
– Я люблю вас, Клайд, я вас люблю.
– Слыхали – вы, там? – закричал он. – И с такими-то словами вы пошлете ее назад, на вечную ложь и вечную муку с этим человеком?!
Но отец Рубо неожиданно втолкнул женщину в соседнюю комнату и запер дверь.
– Ни слова! – прошептал он Уартону, опустившись на стул в небрежной позе. – Помните, ради нее!
Вся комната вздрогнула от резкого удара в дверь, потом щеколда поднялась, и вошел Эдвин Бентам.
– Моей жены не видели? – спросил он после обмена приветствиями.
Оба отрицательно покачали головами.
– Ее следы спускаются от хижины вниз, – продолжал он испытующе. – И потом они обрываются на большой дороге, как раз против вас.
Его слушатели были на иголках.
– И вот я – я подумал…
– Она была здесь! – загремел Уартон.
Священник взглядом заставил его замолчать.
– Вы видели ее следы до самой хижины, сын мой? – Хитрый отец Рубо, – он очень старательно затоптал все следы, когда шел по тропинке час тому назад.
– Я не останавливался, не смотрел… – Его глаза подозрительно уставились на дверь, ведущую в другую комнату. Потом они вопросительно обратились к священнику. Этот покачал головой отрицательно, но сомнения, по-видимому, не рассеялись.
Тогда отец Рубо прошептал тихую, короткую молитву и поднялся.
– Если вы сомневаетесь, ну, что же… – Он сделал вид, что хочет открыть дверь.
Священник не мог лгать. Эдвин Бентам часто слышал это и верил этому.
– Нет, отец, разумеется, нет! – возразил он поспешно. – Я только не понимал, куда это ушла жена, и подумал, что, может быть… Вернее всего, она у мистрисс Стэнтон на Френч-Гёлче. Какая славная погода, не правда ли? А новости слышали? Мука упала до сорока долларов за сто кило, и, говорят, «че-ча-квас’ы» целыми стадами отправились за ней вниз по реке. Ну, мне пора. До свидания.
Дверь захлопнулась, и из окна они видели, как он направился на Френч-Гёлч.
Несколько недель спустя, как раз после июньского половодья, два человека плыли в челноке посередине реки. Они нагнали плывущую ель и привязали к ней лодку. Это помогало парусу