раздались короткие гудки. Хорошенькое дело! «Давай встретимся через час…» А спросить меня, смогу ли я подъехать туда через час, что, не надо? Или Ярцев считает, что я, как пионер, всегда готова к труду и обороне? Мысленно ворча на дотошного журналиста, я встала с кресла и отправилась в душ. Пожалуй, еще успею вымыть голову, освежиться и вообще привести себя в порядок…
Антон сидел за самым дальним столиком в самом дальнем углу зала. Перед ним стоял стакан ананасового сока с соломинкой. Ярцев неторопливо потягивал его, наслаждаясь приятной музыкой. Я подошла и опустилась рядом с ним на стул.
– Привет. Ну, что, по эспрессо и по пирожному?
Антон подозвал официантку. Когда она отошла от нашего столика, Ярцев наклонился немного ко мне и сказал тихо, как будто нас кто-то мог подслушать:
– Полина, мне удалось добыть заключение судмедэксперта.
– И что с того?
– Как что? Казакова, ты хоть представляешь, чего мне это стоило?!
– И чего тебе это стоило?
– Пришлось лезть кое-кому в глаза, а кое-кому откровенно дать взятку! – Антон опасливо стрельнул по сторонам глазами.
– Статья 290, от семи до двенадцати, – автоматически сказала я.
– Вот! Видишь, как приходится рисковать! И не только свободой.
– А чем еще?
Ярцев посмотрел на меня многозначительно. Я догадалась: мой друг рисковал самой жизнью.
– И что там интересного в заключении судмедэксперта? – спросила я.
– Полин, это что-то совсем непонятное. И вообще сама история какая-то мутная.
– Так давай все по порядку, чего тянешь?! – возмутилась я.
Вот любит Ярцев напускать туман! Наверное, это издержки его профессии.
В этот момент к нам подошла официантка, принесла заказ. Мы принялись потягивать горячий эспрессо, заедая его вкусными пирожными.
– Дело в том, Поль, что на теле погибшей имеется краска еще одной машины, причем эта находится на теле под краской с машины Буйковского, – почти шепотом сообщил журналист.
Я удивленно посмотрела на моего друга.
– И что это значит? Нашу пострадавшую сбила не одна машина?
– Выходит, так.
– Что за бред? Как такое может быть?
– Пока сам не знаю. Могу только предположить, что наш поэт сбил ее после первой аварии.
– Так они что, оба ее сбили? Сначала один, потом второй? Антон, что-то мне все это не нравится. Если девушку сбила одна машина, как она могла попасть под вторую? Сбитые машиной обычно лежат на дороге, или я не права?
– Я же говорю: мутная история.
– А может, одна машина девушку сбила, она в горячке вскочила и тут же попала под другую, которую вел наш рифмоплет Гриня?
– Все может быть. Я хотел побеседовать со следователем, который ведет это дело, но он, услышав, о чем речь, категорически отказался говорить со мной.
– Понятно: