один ящичек, – был ответ. – Там было двести пятьдесят недоделанных пуговиц, и все ящички были такого же размера.
Я начал считать в уме, но дядя Уэсли меня опередил.
– Тысяча монет, двадцать тысяч долларов! – воскликнул он. – Томас, мальчик мой, в этом тайнике целое состояние.
– О дядя, это так много денег! – воскликнул я. – Уговорите его вернуться к этому месту с кем-нибудь из нас и показать, где они это спрятали.
– Посмотрим, что можно сделать, – сказал он, – но я не думаю, что кто-то из нас окажется в этом отряде. С тебя приключений достаточно; сейчас тебе самое время вернуться к учебникам и работе в форте.
К этому времени трубка была докурена, и Одинокий Вождь решил пойти в магазин. Дядя Уэсли пошел с ним. Когда последняя золотая монета оказалась по другую сторону прилавка, дядя Уэсли положил прекрасное белое одеяло на груду товаров, купленных Одиноким Вождем.
– Для твоей женщины, – сказал он. – А теперь, – продолжал он, – я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал. Я хочу, чтобы ты вернулся к большой дороге с несколькими моими людьми и показал им, где вы припрятали эти коробки.
– Я устал от этого дальнего путешествия и не хочу туда возвращаться, – ответил Одинокий Вождь. – Но ты был добр ко мне, и я хочу ответить тебе тем же. Может быть, я и сделаю то, о чем ты меня просишь, только дай мне ночь или две, чтобы я мог все обдумать.
С этими словами он забрал свои покупки и вернулся в лагерь.
В течение следующего часа остальные пятеро воинов отряда пришли к нам и потратили все золото, какое у них было – всего тысячу сто долларов. Так много монет, как у Одинокого Вождя, ни у кого из них не было.
Следующим днем никаких известий от Одинокого Вождя не было, но вечером он пришел к нам и сказал, что обдумывает этот вопрос и даст окончательный ответ завтра утром. Я думаю, что все решилось бы хорошо, если бы не чрезмерное гостеприимство жены дяди Уэсли. Цисцаки налила вождю чашку крепкого кофе и накормила пирогами, жареными в бизоньем жире. Непривычная пища вызвала дурные сны, потому что рано следующим утром он пришел к нам и сказал, что его магия сказала ему не ходить больше на юг. Мы сразу поняли, что спорить с ним бесполезно. Остальные воины его отряда послушались указаний, виденных им во сне, и тоже отказались стать для нас проводниками к тайнику. Действительно, сделать это они готовы были только из уважения и дружеских чувств по отношению к моему дяде. Перспектива стать богатыми их не привлекала; еда у них всегда была в изобилии, а за несколько бизоньих или бобровых шкур они могли время от времени получить достаточно, чтобы удовлетворить все свои потребности.
– Ну что ж, дядя Уэсли, теперь ты все понял, – сказал я. – Я должен выкопать этот клад. Дайте мне несколько человек, и я найду это золото.
– Ха! Хм! – пробормотал он, и, откинувшись назад на большом, накрытом бизоньей шкурой стуле, расчесал пальцами свои длинные волосы и замер в молчании. Я знал, что это было признаком того, что он