шею руками, а потом скрещивает лодыжки за моей спиной.
– Я скучала. Я тоже скучала, – куда-то в мою шею бормочет.
Мир снова сужается до поцелуя. Медленного. Целомудренного. В жизни не думал, что все это снова повторится. Дежавю.
– Почему ты уехал? Зачем ты уехал? Я бы простила. Я бы все тогда простила…
Снова плачет.
Сглатываю. В горле ком. Все, что могу, это крепче прижимать Аринку к себе.
– Ариш…
– Ты безжалостен. Я думала, что… я… дура.
Тяну за подбородок. Целую. Она пытается что-то говорить, хватается за мои плечи. Всхлипывает.
Возвращаю нас на кровать и крепко прижимаю ее к себе в этом коконе из пледа.
А когда утром открываю глаза, понимаю, что в комнате ее нет…
Глава 10
***
Несколько секунд пялюсь на пустующую рядом подушку. Белоснежная наволочка все еще пахнет Аринкиными духами.
Она ушла. Сбежала от меня. Снова.
Не могу сказать, что удивлён, честно говоря, с самого начала ждал подобного исхода, это же Арина. Но когда столкнулся с этим в реальности, перетряхнуло.
Закрываю глаза. Темнота, вот что мне сейчас нужно. Темнота и тишина. Мыслительные процессы в моей голове замедлены. В слоу-мо прокручиваю все, что произошло сегодняшней ночью…
Она была на грани истерики. Каждый вздох, взгляд, все пронизано безнадегой и отчаянием. Я ощутил весь спектр убивающих ее эмоций на себе.
«Зачем ты уехал? Я бы простила. Я бы все тогда простила…»
До сих пор под пальцами ее дрожь ощущаю. Слова. Каждая буква на репите.
Легкие под завязку набиты дроблёным стеклом. Мелкая крошка вспарывает их изнутри, превращая дыхательный процесс в пытку. Вот-вот наступит кислородное голодание.
Прошлое сталкивается с настоящим.
Она отвечала мне этой ночью. Выплескивала боль по капле и реагировала на ласки. Кончила от моих пальцев. Мы вели себя, как изголодавшиеся друг по другу звери.
Эти два года ничего для нас не изменили. Любовь осталась не утолена…
Сползаю с кровати. Все еще подтормаживаю. Минуты три ищу футболку, которая все это время валяется на видном месте. Забираю тряпку со стула, надеваю уже в коридоре.
Вообще, стоит умыться или хотя бы посмотреть на себя в зеркало. В гостевой нет душевой, поэтому приходится спуститься вниз.
С лестницы прекрасно просматривается зона кухни, которая, к моему сожалению, не пустует.
Аринкина мать, как и сама она, тусуется там. Ульяна Артуровна у плиты, а моя Громова сидит за столом, подтянув колени к груди. Сегодня на ней малиновый спортивный костюм. Ощущение, что она в нем забаррикадировалась. Рукава практически скрывают пальцы, а ноги полностью утонули в широких штанинах.
– Доброе утро, – пробегаюсь ладонью по затылку.
Насчет доброго я, конечно, поспорил бы.
– Доброе. Водички?
Аринкина мать медленно разворачивается и хитро прищуривается, не без улыбки, конечно. В руке у нее деревянная лопатка, она там жарит что-то. Судя по запаху, блины какие-то…
– Ага, –