это в сейф. Так, чтобы дядя не знал. А если со мной что-то случится, девочки и Энцо… ты же их не обидишь, верно?
– Во что тебя втянул твой дядя?
Дурой Мария и в служанках не была, иначе эданна Фьора бросила бы ее в деревне. Просто служанкой Мария не проявляла весь свой ум. А сейчас ничего, сейчас можно. Это среди данов дурочки ценятся. А для купца, наоборот, умная жена как благословение. И посоветоваться, и поговорить, и с делами помочь, случись что.
– Ни во что серьезное, – пожала плечами Мия. – И никто на эти бумаги претендовать не будет. Но пусть они побудут в безопасном месте. Энцо сумеет ими распорядиться.
– И я должна лгать мужу?
– Лгать?
– Фредо не одобрит…
– Мария, он ведь не спрашивает, есть ли у тебя счета в банках, арендован ли сейф…
Мария поморщилась:
– Он знает, что нет.
– И что изменится? Ты же не для себя стараешься, а для меня.
Мария покачала головой:
– Как ты меня умудряешься уговаривать? Это жуткая авантюра!
Мия улыбнулась:
– Мария, ну что в этом такого? Если есть банки, почему нельзя пользоваться их услугами? А денежные дела – самые тайные! Даже любовника завести проще, чем деньги.
Мария рассмеялась. И тут же погрустнела:
– Ты взрослеешь, Миечка. Хорошо, я сделаю, что ты просишь.
– Я послезавтра приду повозиться с Кати. Повидаться с Энцо. И девочек с собой приведу. Тогда и сходим, хорошо?
– Хорошо, Мия.
Ровно через два дня бумаги упокоились в сейфе вместе со шкатулкой. А Мия получила на руки один из двух ключиков. Второй остался у Марии – так, на всякий случай.
Но сейчас Мия уже была спокойнее. На счету каждого из Феретти лежало больше чем по две тысячи лоринов. Плюс вот этот сейф. Даже если завтра ее схватят и казнят, ни брат, ни сестренки нуждаться не будут. И приданое у девочек уже есть. Небольшое, но вполне достойное. А там и еще подрастет к совершеннолетию, кто знает? Банк же… они с денежного оборота живут[5].
А вот Феретти пока жить на доходы не смогут.
Что ж. Надо больше стараться. А еще надо навестить свой, да, теперь свой домик и наконец узнать, что можно, про трубки мастера Гаттини.
Фабрицио Гаттини.
Мие было чем заняться.
– О чем грустишь ты, о прекраснейшая?
Адриенна повернула голову. Леонардо.
– Добрый вечер, дан, – кисло сказала она. И хотела уйти из библиотеки, но куда там. Леонардо ловко преградил ей дорогу.
– Адриенна, прошу вас!
– Слушаю?
– Адриенна, неужели мы должны быть врагами?
– Мы не враги, – равнодушно ответила Адриенна, перехватывая поудобнее книгу.
– Но мы и не друзья. А мне бы хотелось быть вашим другом, Адриенна.
– Это невозможно.
– Потому что я – сын своей матери? Но я ведь в этом не виноват!
– И что с того?
– Адриенна… нам ведь еще долго жить в одном доме. Почему мы не можем попробовать стать… нет, я и не надеюсь на братские и сестринские отношения,