разве у него есть другие варианты?
Внутри сияли магические лампы – лилии, пауки и морские звезды из переливчато-льдистого хрусталя. На капителях нефритовых колонн среди лиственного орнамента притаились искусно вырезанные из зеленоватого камня насекомые и охотящиеся на них хамелеоны. Кран умывальника в роскошной туалетной комнате был сделан в виде золотой змеи с рельефной чешуей и разинутой пастью.
– Так в Аленде все-таки есть горячая вода?
Это его приятно удивило. Даже тот факт, что лицо разбито в кровь, перед этим замечательным открытием отодвинулся на второй план.
– У меня – есть, – ухмыльнулся собеседник, которого он сейчас видел позади себя в зеркале. – Когда я дома, я сам ее грею для хозяйственных нужд с помощью заклинания. В мое отсутствие прислуга управляется традиционным способом, за этой стенкой у нас медный бак и печка. Водопровод здесь, увы, только холодный. Впрочем, и на том спасибо. Повар уже приступил к священнодействию, а пока – по чашке кофе?
– У тебя даже кофе найдется? А то мне уже объяснили, сколько он тут стоит…
– У меня найдется все, что пожелаешь.
Небольшая комната с мягкими креслами и инкрустированным столиком из полированного кварца всех оттенков тумана. Уютный полумрак. По углам серебряные канделябры с волшебными огоньками вместо свечей. Стенные панели светлого дерева покрыты резьбой – папоротники, хвощи, какие-то неведомые оборчатые грибы, и все это сплетается в убаюкивающий хоровод…
Он насторожился, но никакой магии в узорах не обнаружил: всего лишь впечатление от работы гениального резчика.
В арочных нишах лаконичные рисунки на желтоватой бумаге с загнутыми, как у раскатанного свитка, краями: кружащийся в воздухе багряный лист, спаривание черных в алую крапинку насекомых, полосатая рыбина среди красно-бурых водорослей.
В четвертой нише висела серебряная маска. Лицо с пустыми прорезями глаз явно нечеловеческое – и в то же время смутно знакомое.
– Мой портрет, – перехватив его взгляд, пояснил хозяин. – Из прошлой жизни. Иногда предаюсь ностальгии.
«Из прошлой, но похож. Когда же ты, наконец, назовешь меня по имени? А то хотелось бы узнать, как меня зовут…»
Безмолвный слуга поставил на столик поднос с кофейником, сливочником, сахарницей и двумя чашками. Роспись на белоснежном фарфоре изображала тонконогие грибы, напоминающие серое паутинное кружево.
– Китонский фарфор. Помнишь, я тебе о нем рассказывал?
О нелюдской стране Китон, которая находится у подножия Унского хребта в озерном краю, он знал. Однако никаких рассказов на эту тему не помнил. Впрочем, знание должно было откуда-то взяться, верно?
– Красиво, – заметил вслух.
– Ты по-прежнему пьешь кофе с сахаром и сливками? – Легкий оттенок превосходства в тоне собеседника позволял заключить, что сам он предпочитает черный кофе, без всего.
– Наверное,