глазами и улыбаясь накрашенным алым ртом, а девушка слушала, скептически щурясь и вздернув точеный подбородок. Когда баронесса протянула руку, словно намереваясь потрепать ее по щеке, Грента с достоинством отступила, на ее лице мелькнула усмешка – или как будто сразу две усмешки одна за другой: первая торжествующая, вторая непримиримо-вызывающая. Теперь уже баронесса прищурилась.
Надо девчонку спасать, решил Кемурт и непроизвольно подобрался. А в следующий момент едва не подскочил, потому что за спиной у него кто-то негромко произнес:
– Не советую.
Этот парень незаметно подкрался, пока он наблюдал за немым диалогом баронессы и Гренты – или был тут с самого начала? С головы до пят в черном, в сурийском тюрбане, лицо закрыто матхавой, только глаза блестят – но мало ли, что там может блеснуть в темноте, поди заметь его в чердачном мраке, пока сам не поздоровался.
Кемурт струхнул. Если его выследили воры из гильдии, ему хана. В отличие от Гренты с ее светлыми девичьими мечтами он не считал, что кистенщики, крышники и щипари – «самые благородные на свете люди». С конкурентами-одиночками у этих «благородных людей» разговор короткий. Если это бандит-суриец, которому мало пособия от овдейских властей, захотелось еще и лихой поживы, тоже хана – пырнет ножом, и все дела.
– Чего не советуешь? – сипло осведомился Кемурт, отдав команду на готовность паре своих боевых амулетов.
– Не советую туда лезть, чтобы спасти прекрасную плененную деву, – миролюбиво пояснил визави. – Ты ведь за этим сюда пришел? Не оценят. Еще и плюх тебе с двух сторон навешают – за то, что испортил их дивную игру.
– Почем ты знаешь? – спросил он оторопело, сбитый с толку и тем, что какой-то посторонний индивид в курсе его планов, и негаданным возражением.
– Может, для начала по чашке горячего шоколада? – Длинные глаза незнакомца улыбчиво сощурились.
– И где ты его возьмешь? – настороженно хмыкнул вор.
– У себя в кладовке.
– Так ты здешний? – Кемурт еще сильнее насторожился, хотя вроде бы нечего бояться, амулеты он бы почувствовал, у этого парня их нет, а от обычного оружия амулетчик, если он не размазня, один на один отобьется. – Служишь у баронессы?
– О нет, баронессе я послужил всего дважды, и она осталась весьма довольна… Но потом мы кое-что не поделили и поссорились.
– А, так она тебя уволила?
– Тебе столько лет?
– Восемнадцать, – растерявшись от такого вопроса, машинально выложил Кемурт.
– А я чуть было не подумал, что восемь. В твоем возрасте пора бы уже понимать непристойные двусмысленности. Ах да, наш шоколад…
Незнакомец протянул руку в сторону, где в чердачной темени смутно виднелась то ли захламленная этажерка, то ли пирамида корзин, и можно было подумать, что он собирается вытащить что-то из этого барахла, но тут у него