и развитых технологий в сфере строительства.
После сильной оптимизации пластических операций и появления крайне эффективных жиросжигающих препаратов – когда почти любой мог стать стройным и красивым, наступил *бум* рождаемости. Как раз за год до этого учёные из научного центра Московского ГО создали препарат на основе особого вида водорослей, который мог устранить все смертельные венерические заболевания. В основном этот *бум* был выражен в переполненных детдомах. Никто даже представить не мог такой исход. В итоге всё приняло очень плохой оборот. Страны начали запрещать пластические операции и жиросжигатели, но это не сильно помогло. Молодёжь желала трахаться, а для этого надо быть красивым, ведь все вокруг именно такие. Так вот, сейчас чиновники не вкладываются в недвижимость, а создают свои тайные группировки, которые грабят людей, продают наркотики, захватывают девушек и девочек в рабство. Тайные ужасные стороны человечества вырвались на свободу, извращённые умы извращаются ещё сильнее. Про это было запрещено говорить, все делали вид, что такого не существует. Основной удар брали на себя низшие слои общества, но терпели, ибо боялись. Всегда так было и будет. Как писал Чехов – счастливый чувствует себя хорошо только потому, что несчастные несут свое бремя молча. И без этого молчания счастье было бы невозможно. Это общий гипноз.
И этот придурок только что в открытую сказал, что его семья имеет отношения к работорговцам. Если в обществе об этом становится известно, то неудачника сразу же сажают в тюрьму, лишая всех привилегий, а его собственность пожирают другие крупные акулы общества. При этом все СМИ будут поливать извращенца и его семью дерьмом, беря интервью у бедных рабов. Конечно, через некоторое время всё стихает и возвращается на круги своя.
– Заткнись, придурок, – вперед вышел Паша, с отвращением смотря на него. – Не инфицированный ты, тебя просто напугали, чтобы место своё знал. Но, по-моему, лучше бы тебя зомби сожрали.
– Что? – выдохнул очкарик. – Но он же ранил меня! В меня попала кровь зомби!
Под конец его голос сорвался на визг. Вот ничтожество.
– Я вижу статус каждого. Думаешь, мы идиоты, впускать всех к нам без проверки?
– Слава богу… – очкарик сел, облокотившись о стену, и закрыл глаза.
Я встал. Медленно подошел к нему.
– Чего тебе? Иди нахрен, дол… – не успел он договорить, как мой ботинок вбил ему зубы в глотку.
Пинок, теперь в живот. Он хрипит и выплёвывает осколки зубов, из открытого рта льется кровь. Ещё пинок. Я сел на корточки, схватил за волосы и заставил поднять голову.
– Ещё раз семье моей будешь угрожать – я тебя убью.
Оттолкнул его, и он ударился головой о стену. Сердце бешено колотилось. Я встал и едва сдержался, чтобы не глянуть на Настю. Все девчонки, поди, потекли от моей крутости! Я такую сцену в фильме видел.
Повернулся к пацанам.
– Ребят, кто-нибудь снял его чистосердечное признание?
– Я, – Уго поднял руку.
– Красава,