подвел стрелку манипулятора к полосе прокрутки внизу экрана, отмотал запись с камеры назад, включил воспроизведение. Монитор наполнился ослепительными вспышками. Когда молнии перестали сверкать так часто, а ночное небо окрасилось багрянцем и по нему заплясали всполохи всех оттенков красного и желтого, в левой стороне экрана появился вертолет с эмблемой парка на борту. Воздушная машина рыскала из стороны в сторону и то резко снижалась, то неожиданно набирала высоту. После очередного подъема вертолет вдруг завертелся вокруг своей оси, как будто у него перестал работать хвостовой винт, и, после трех пируэтов, рухнул на землю. Огненный гриб на доли секунды растворился на фоне такого же красного, как и он, неба и стал заметен, когда от горящей техники клубами повалил черный дым.
Моргенштейн досадливо скрипнул зубами. Как только он понял, что проводник сказал правду, то сразу подумал про план эвакуации из Зоны, и вертолету в нем отводилась главная роль. Теперь же, судя по записи, надо было срочно искать другой способ побега из ставшего опасным парка.
– Ну что, убедился? – В голосе проводника не было ни злорадства, ни превосходства, ни усмешки.
– Угу. Был не прав, извини.
– Да брось, на твоем месте я тоже бы не поверил. Когда к чему-то привыкаешь, то кажется, так будет всегда. Ты же не мог предположить, что Зона вернется в свои владения. Верно?
Ефим покивал, но, поглощенный своими мыслями, он не слышал и половины из того, что сказал проводник.
А подумать было о чем. Например, как быть дальше? Вертолет уничтожен. На своих двоих быстро из Зоны не выбраться, да и не получится. Он сам утверждал план действий как раз на такой случай. Из мест постоянной дислокации ВСУ к Периметру наверняка уже выдвинулись дополнительные отряды сдерживания, а с аэродромов Западной Европы вылетели самолеты военно-транспортной авиации с вояками из международных инспекторских сил. И у тех и у других был один и тот же приказ: организовать вокруг новоявленной Зоны поистине железный занавес. Так что пробраться через Периметр по земле уже не получилось бы, только по воздуху, причем желательно в темное время суток и с выключенным незадолго до подлета к границе Зоны двигателем, чтобы иметь шанс вырваться на Большую землю незамеченным. Дело оставалось за малым: раздобыть летательный аппарат. Ефим знал место, где это можно было провернуть, но он понимал, что без опыта выживания в экстремальных условиях в одиночку ему долго не продержаться.
Моргенштейн внимательно посмотрел на проводника. Тот расценил его взгляд по-своему и закончил начатую недавно мысль:
– Ну вот, об этом я и говорю. Ладно, ты как хочешь, а я спать. С рассветом уйду куда глаза глядят. После Выброса, должно быть, много артефактов в новоявленных аномалиях образовалось. Новости нонче шибко быстро по миру распространяются. Дня через два тут сталкеров будет – мама не горюй, надо ловить момент, пока конкурентов кот наплакал.
Проводник похлопал Ефима по плечу и тяжело зашагал к выходу из каморки.
«Действительно,