карете с бабушкой боярыней А.Л. Нарышкиной, двумя тетками: А.К. Нарышкиной и П.А. Нарышкиной – и боярыней М.Р. Селивановой. За каретой его ехали бояре К.П. Нарышкин, А.С. Матвеев да стольники И.Ф. Нарышкин и И.И. Головин. Алексей Михайлович сидел с царицей и с детьми: царевичем Федором и царевной Феодорой. В день ангела царевича Петра, 29 июня, царь со старшим сыном был у обедни в Донском монастыре, где служил патриарх и «власти». Вернувшись от обедни, государь жаловал бояр и ближних людей пирогами, и затем был обед в шатрах. На обеде также присутствовал патриарх с высшим духовенством. Особенность празднования именин царевича в 1675 г. состояла, между прочим, и в том, что во время обеда царь «посылал от себя [со] столом (т. е. с блюдами) к государю царевичу и великому князю Петру Алексеевичу боярина и оружничего Б.М. Хитрово, – заведовавшего Приказом Большого дворца, – а за ним несли купки и еству стольники великого государя по списку». Царевич-именинник благодарил боярина и угощал его: «…и государь царевич жаловал за то боярина и оружничего Богдана Матвеевича воткою и подачами с купки и с чарки». Царица жаловала в этот день пирогами свой штат: мам, верховых боярынь, казначей, кормилиц и постельниц[33].
1 июля 1675 г. государь выезжал из Воробьева к Девичьему монастырю и тешился под Девичьим монастырем «в лугах и на водах с соколами и с кречетами и с ястребы». Царя сопровождали на охоту Наталья Кирилловна и царевичи Федор и Петр. В это последнее лето своей жизни Алексей Михайлович побывал во всех своих любимых подмосковных резиденциях. Из Воробьева 14 июля двор переехал в Коломенское; там проведено было время до 26 июля, когда царское семейство вернулось опять в Воробьево, где оставалось на этот раз немногим более месяца, до 29 августа. Здесь 26 августа праздновались именины царицы Натальи, а 29 августа – именины царевича Ивана Алексеевича. К обедне царь выходил в полотняную церковь, устроенную на Воробьеве близ государева двора и освященную 21 июня 1675 г. В этот же день, 29-го, Алексей Михайлович с семьей переехал в Коломенское. Здесь 2 сентября представлялось ему и занимавшему место на особом троне по левую руку царя царевичу Федору Алексеевичу цесарское посольство, незадолго перед тем приехавшее в Москву.
Во время этой аудиенции и произошел случай, описанный секретарем посольства Лизеком: царица тайно смотрела на прием из соседней комнаты, а бывший с нею Петр вдруг распахнул дверь и дал случай иноземцам увидеть московскую государыню. На 11 сентября – день ангела младшей царевны Феодоры – царь с семьей вновь перебрался в Воробьево, слушал там литургию в полотняной церкви, а 12 сентября «со всем своим государским домом» переехал в Москву. Через неделю, 19 сентября, царское семейство выехало к Троице. Выезд этот через Спасские ворота, Красную площадь, по Никольской смотрели поставленные по разным местам иностранные посланники, а высказанные ими от этого зрелища впечатления были записаны сопровождавшими их московскими приставами. Датский резидент Монс Гей, стоявший у седельного ряда и удивлявшийся