быть схожими, но звучать как-то наоборот».
Она стала придумывать и проговаривать без разбору разные похожие слова, совершая медленные обходы вокруг стола:
– Где-то не тут что-то не тут правильно. Было – не было, всё туфельками поросло. Быль – небыль, туча пыли. Бух – не пух, бах – петух, всем привет!
Но башмачки или никак не реагировали, или только увеличивались. Когда все слова были испробованы, Саня тащилась по полу в гигантски вытянувшихся башмаках, будто шла на лыжах.
Тогда стала читать башмачкам умасливающий стишок, который тоже сочиняла на ходу, тем более что её ход в сверхдлинных башмачках сделался сверхмедленным:
Шли ботинки в магазины
Любоваться на витрины:
Сапоги там из резины,
Ещё щётки из щетины.
Там стояли сандалеты
И пуанты из балета,
Тапки были из вельвета,
И очень старая котлета!
Вдруг Сане надоело нести околесицу, и она не на шутку осерчала.
– Ну-ка, – сказала она, грозя башмачкам пальцем, – немедля станьте правильными! Или подарю вас подруге Зине, а она такая неряха, никогда обувь не чистит!
И, о чудо! Башмачки мигом съёжились и пришлись по ногам – наверное, испугались. А может, подействовал приказ стать правильными, ведь дядя так и писал: это правильные! башмачки.
Разобравшись с башмаками, Саня бросила на стол письмо, которое по-прежнему держала в руке.
Невероятно! Письмо, упав в лунный снег, принялось складываться, пока не сложилось в бумажного голубя – птица замахала крыльями и полетела. Лунный свет, встревоженный крылами, сорвался со стола и потянулся дорожкой за птицей. Она сделала круг и устремилась в стену – туда, куда Саня попадала снежком. Голубь коснулся стены и пропал, будто пролетел насквозь. Лишь лунная дорожка осталась висеть протянутая от стола к стене.
Новая игра пришлась Сане по вкусу, и она бодро полезла на стол. Оттуда ступила на лунную дорожку и не провалилась: свет прогнулся, но выдержал. А вот идти по свету оказалось сущей морокой – он провисал и раскачивался под ней.
Саня вздохнула и, не придумав ничего лучшего, опустилась на четвереньки. Так она дочетверенькала до стены. Окинула прощальным взглядом комнату и вдруг поняла, что прощаться-то не с чем. Она покидала скучную, тысячу раз исхоженную комнатенку, а впереди ждало приключение, новоиспеченное и неразведанное!
Тут она, к месту вспомнив о разведке, сунула руку в стену – туда, где исчез бумажный голубь. Рука провалилась по плечо и, наверное, вылезла в Набекрении. Саня представила себе, как там торчит ее рука и такая же девочка, только тамошняя, видя эту ничейную руку без туловища, сейчас бухается в обморок. Саня решила, что это нехорошо.
Она запустила в стену вторую руку и полезла вслед за руками. Проход оказался неширок, и она застряла. Положение было неприглядно: где-то впереди, в чужом мире, торчали руки, где-то позади, в родном мире, торчали ноги, а сама Саня застряла здесь, между мирами. Она уже подумала вернуться, но прогнала пораженческую