кто ведает сверху настоящими чудесами.
– Я немного знаком с Агатой Витольдовной с детства, я почти вырос с ощущением, что с женщинами из вашей семьи не спорят, поэтому, не уточняя подробностей, сразу приехал.
А если честно, то не смог устоять перед силой ее обаяния.
По-прежнему сидя под елкой, Елена слушала и смотрела на него, не мигая, тихие незаметные слезы лились по ее лицу.
– Елена, я могу вам чем-то помочь?
– Да, я хочу есть уже неделю, но не могу, разучилась. И еще мне срочно нужен Дед Мороз. Наш полиглот от спиртного потерял дар речи, и теперь латиноамериканцы останутся без Нового Года. Вы случайно не говорите на пяти языках?
Антон не успел представиться в самом начале, а сейчас стоял и думал, почему он, взрослый мужчина, не отказал тете Агате, и сейчас он здесь с этой непонятной женщиной? Он отчаянно хотел нарядить елку, первый раз за много лет он оказался под Новый Год дома, и тут же влип в странную историю.
Он вытащил Елену из-под елки и повез обедать, надеясь вытащить ее и из оцепенения, вызванного то ли голодом, то ли переработкой последних дней. И раз уж он был благословлен тетей Агатой творить в этот день чудеса, почему бы не попробовать вернуть человека к жизни, к тому же вполне симпатичного человека, если утереть ей слезы.
Теперь они сидели под елкой вместе, на втором этаже кафе «Пушкин», именно такая елка стояла в доме Клары в сказке «Щелкунчик», невероятно красивая, украшенная позолоченными игрушками и высокая до потолка. Огромные глобусы, старинные книги на полках, говорящие через слово «сударыня» официанты… Елена стала оттаивать из состояния Снегурочки, из этой ретроспективы сложности ее сегодняшнего дня стали падать в цене. В голову приходили странные слова – цирюльник, целковый, извозчик, и так замедлилось время.
Елена, наконец, осознанно посмотрела на человека, который ее сюда привез. Он обращался с ней так бережно, как будто она была столь же хрупкой, как одна из игрушек, висящих на елке. Она не заметила даже, как он заказал им обед, и теперь рассказывал ей какие-то удивительные истории про то, как создавался балет Щелкунчик, про Гофмана, автора этой волшебной сказки, наигрывал ей голосом фрагменты музыки Чайковского и одновременно дирижировал руками, как будто танцевал эти балетные этюды.
Елена завороженно ела гречку с томленой индейкой, наслаждаясь каждым кусочком. Они пили шампанское, и венчали этот пир эклеры из хрустящего, таящего во рту теста и сливочных начинок. К концу обеда Елена если и не обрела экзистенциальный смысл своего существования, то к ней вернулось осознание своей роли в новогодней судьбе человечества, и она вспомнила про бал латиноамериканцев.
– Антон, вы невероятно талантливы, вы рассказали мне сюжет прекрасного балета языком музыки. Будьте моим Дедом Морозом! Не откажите мне в небольшом новогоднем чуде, нас уже ждут, костюм доставлен на банкетную площадку, и нам надо спешить!
Как