Забудь. А лучшее лекарство от душевных томлений – это следовать старому закону: клин клином вышибают. Вон – Полинька только тебя и ждет.
Да и не просто ждет! Шутка ли – замуж ее позвал. Позвал-позвал!
Георгий посмотрел на свое отражение в оконном стекле (вот что значит, хозяйство ведется с любовью, и не женой, а нянюшкой – ни единого пятнышка, отполировано, будто хрусталь на званом обеде), призывая самого себя к ответу. Однако в размытом темном образе не увидел ничего необычного. Полинька ведь не первый год на него глазами Моны Лизы смотрит: барышня давно на выданье – шутка ли, двадцатый год пошел, а она все в девках! И ведь сколько ее уже Георгий знает? Он начал загибать пальцы: значит, когда учился в университете и к профессору Савостьянову на лекции ходил, она уже показывалась где-то на периферии, девчонка еще совсем, угловатая, с глупыми косичками… А потом, уже когда вернулся со своих южноафриканских кампаний героем, встретил расцветшую молоденькую девушку – личико премилое, тонкая и звонкая, будто ивушка…
Как там у Пушкина? «Пришла пора, она влюбилась…» Да, грешен, поспособствовал! А какому ж мужчине не будет приятен восхищенный взгляд юной особы?! Вот и проводил с ней времени больше, чем положено. Катерина хоть и сама по себе ревнивица и строптивица, да угадала правильно (теперь уж можно и сознаться): всегда Полюшке улыбался теплее, всегда с ней ласковее был, чем с обычной знакомицей. Но ради ее горящего преданного взора, ради интереса, что звездочками загорается в глазах…
От одного воспоминания о невесте Георгий распалился не на шутку. Неужто он ее все-таки любит? Все ж таки с женщинами посложнее, чем с международной разведкой или английскими бекасниками, так выходит? От пули в перестрелке можно и увернуться, завидев блеск ствола на лунном свете – насторожиться, а с дамами как быть? Речами ласковыми бдительность усыпят – ты растаял, сердце твое уже в тисках, и не выбраться!
Родин глубоко вздохнул. Как бы там ни было, он совершил очень импульсивный поступок, сделав это предложение. Можно сказать, в состоянии аффекта его совершил – после бегства Лилии да приключений с «Зеркалом шайтана». Он ведь все потерял: и возлюбленную, и друга детства, и дядьку названого, и сокровища с убийцей настоящим упустил! А что получил? Ничего!
Хотя нет, Георгий легонько ударил себя ладонью по лбу. Как же он мог забыть? Перед самым отбытием из Крыма на малую родину он получил в подарок бутылочку портвейна с нового императорского завода. Врач хоть и старался не злоупотреблять, однако ж хорошее вино – оно лучше любого лекарства, особенно если в правильной дозировке. А уж не попробовать напиток, что самому императору на стол подают, и вовсе грешно, тем более о подвалах нового предприятия ходили легенды: восемь тоннелей прямо в горах с идеальным микроклиматом… Чудо!
Георгий откупорил бутылку, налил благородный темный напиток в бокал из тонкого хрусталя. Вдохнул аромат: букет был превосходный, тонкий, с легким ароматом паслена. Сделал глоток и даже слегка зажмурился от удовольствия: производители свое дело знали! Вкус был полный,